Б. От Бородино до Парижа
(1812 - 1815)
Часть 7.
Народная война
1
НАРОДНАЯ ВОЙНА
Война двенадцатого года
Войной народною была:
Всего российского народа
А не армейской лишь слыла.
Присвоив право руководства
Войной народною, тогда
Дворянство наше задаётся –
Оно в героях как всегда.
Царь – молодец: он в манифесте 222
К народу обратился так:
«Отпор врагу дадим все вместе,
У нас единый с вами враг» –
Так обобщил я, чтобы ныне
Не излагать весь текст – рискнул.
«Пожарский, Палицын и Минин» –
Пример для всех, он подчеркнул.
Для всех сословий есть герои.
И, по примеру прошлых лет,
Решили вспомнить всё былое,
И ополчению – привет!
Крестьяне же и дворовые
Без санкций барских – ни-ни-ни! 223
Иначе – бегство. Вот такие
Дал установки царь в те дни.
Мария Фёдоровна, кстати, 224
И братец милый Константин, 225
И Аракчеев, на палати 226
Забравшись, к миру звали. Дрын
Тогда для них ещё не вырос,
А то бы всыпать пару раз,
Поскольку было не до мира,
А бить французов в самый раз.
А остальные, слава Богу,
Хотя б храбрились на словах.
Кто перестал табак в итоге
Французский нюхать впопыхах.
Кто в сарафаны нарядился,
А вот Растопчин аж пороть 227
Француза-повара пустился –
Ну, патриот от плоти плоть!
Патриотизм квасной российский,
Как пышно ты расцвёл в те дни!
На деле ж половина списка
В полках дворян. Так, где ж они?
Бежать готовы за границу:
В упряжках пары лошадей,
И лодки в Петербурге – скрыться
Готовы многие быстрей.
Конечно, были и герои
Среди дворян. И как без них! –
И в ополчении, и строем
Блистали в подвигах крутых.
Купцы давали денег больше,
Чем все дворяне, но при том
И возвращали свою помощь
Десятикратно всю потом.
Поскольку выгодна любая
Купцам всегда была война:
Спрос на товары поднимая,
Обогащала их она.
А что сказать о духовенстве?
И то, и это было в нём:
Вели себя, как отщепенцы,
На землях, занятых врагом.
Две трети пастырей присягу
На могилёвской стороне
Французам дали – вот отвага
Служак божественных в войне!
И Варлаам, архиепископ, 228
Звал свои Витебск, Могилёв
Менять царя в молебнах быстро
На басурмана. – Вот каков!
С крестом в Смоленске повстречали
Наполеона, а как Минск? –
Обедней честь ему воздали.
Подольск с Волынью – даже в риск
Пред Богом ринулись – ведь надо ж! –
Дать прихожанам текст в листках,
Где «Отче наш» на имя вражье
Сменили даже впопыхах.
Спасибо хоть, Синод Святейший
Предал анафеме не раз –
Три раза предавал, милейший, 229
Наполеона – Бах! Бах! Бах!
И лишь народ патриотизмом
Блистал достойно, как всегда.
Служил без корысти Отчизне
В те бородинские года.
В двух направленьях поднимались
Крестьяне наши на борьбу:
И с крепостничеством сражались,
И по врагу вели пальбу.
За десять лет две сотни было 230
Крестьянских бунтов, а в тот год
Шестьдесят семь! Как это мило! –
Войска стреляют в свой народ.
Масштаб крупнейший по волненьям
Дал Пермский край – двенадцать
вмиг 231
Всех волостей восстали с рвеньем:
Восставших двадцать тысяч в них.
В уезде Ельнинском – смоляне: 232
Четыре тысячи войска
Утихомиривали рьяно,
В атаку шли, как на врага.
Но всех упорнее сражались 233
В уездах, где Череповец
И где Устюжна размещались:
Полк обратили даже в бег.
И ополченцы взбунтовались: 234
Саратовцы м москвичи.
Полка три пензенцев поднялись – 235
В трёх городах бои прошли.
Свои своих же подавили.
Расправа жуткою была: 236
Одних кнутом до смерти били,
Других же каторга ждала.
Барклай, Кутузов – не младенцы
В делах жестоких: навсегда
И в подмосковцы, и смоленцы 237, 238
Познали прелести кнута.
Барклай приказывал – «повесить», 239
Кутузов – «строгости» чинить. 240
Война! – Всё стало тяжко весить.
Пришлось о доброте забыть.
Что характерно, и французы
Крестьян решили усмирять,
Иначе, с кем крепить союзы:
Не с чернью ж мир им заключать?
Подобный гнёт двойной в народе
Такую ярость породил,
Что сил придал ему в итоге
И на французов пыл пустил.
Самосознание народа
Терпеть не стало гнёт врага.
И он поднялся грозно всюду,
Дремавший до сих пор века.
«К отмщенью! – совесть призывала, –
Вперёд, за Родину, друзья!»
Россия грозно поднимала
Свои бескрайние края.
Во всю трудились арсеналы:
И Киев с Тулой, и Ижевск 241
В два раза больше выдавали
В тот год оружия уже.
Подводы тысячами фронту 242
Крестьяне дали, жгли хлеба,
Фураж. Кругом до горизонта
Пылали сёла. Шла борьба
На истребленье оккупантов.
И фуражир, и квартирьер
Тогда познали гнев крестьянский,
И мало кто остался цел.
Сто миллионов, всем расходам 243
Равно военным в том году, –
Пожертвование народа!
Бюджет военный – эту мзду
Отдал народ России делу
Борьбы с врагом. И навсегда
Войдут в историю примеры
Его той щедрости тогда.
К полмиллиону ополченцев 244
Счёт приближался – вот так да!
Русь подгялась! Для интервентов –
Неотвратимая беда.
Наполеон не мог представить,
В какую яму он попал.
Пришла пора в него направить
Российский острый наш кинжал.
Ведь под Смоленском ему в уши
Жужжали маршалы: «Назад
Вернуться надо!» – Не послушал,
И вот теперь вступил он в ад.
Что там Кутузов! – Партизаны! –
Со всех сторон – их просто тьма!
И всюду ловят басурманов,
Казалось, это смерть сама.
Винцингероде от Смоленска 245
Ему покоя не даёт.
Отряд, за тысячу, геройски
Теперь его повсюду бьёт.
Барклай де Толли из военных
Его решительно создал,
Чтоб меж столиц он каждодневно
Затем дорогу прикрывал.
Денис Давыдов при подходе 246
К Бородино (его село!)
Стал партизаном в том же роде:
Сто тридцать душ в отряд вошло.
Но главным образом отряды
Военных грозных партизан
Создал Кутузов, дела ради,
Когда в Тарутино «дремал».
Кудашев, Фигнер и Сеславин 247
Громили бодро басурман
И тем достигли громкой славы,
Что их косили, как бурьян.
Все трое славно отличились, 248 249
Бригаду даже окружив:
Французы сдались (ах, как мило!):
Две тысячи пленёно их!
Вот так под Ляховом отряды
Ввели бригаду даже в дрожь,
Что им восторженно тирады
Пропел сам царь, российский вождь.
Наполеон был неутешен:
«Комдива отдаю под суд!»
Но не успел: вмешался леший –
Пришёл с отчаянья «капут».
Одной из самых ярких схваток – 250
Вереи штурм, где генерал-
Майор И.С. Дорохов как-то , 251
Весь полк Вестфальский в плен забрал.
Пока в Москве французы были,
Немало – тридцать тысяч душ –
Их партизаны в прах разбили.
Играй, история, им туш!
Крестьяне тоже в партизанах
Сражались, как велел им Спас.
Подобно снежным ураганам
Сметали недругов не раз.
Лишь на Смоленщине отрядов
Число дошло до сорока.
Шестнадцать тысяч в них «парады»
Вершили грозно на врага.
Герасим Курин самый главный 252
Отряд крестьянский возглавлял:
В семи сраженьях воин славный
Тогда победу одержал.
Гордись, уезд наш Богородский,
Гордись, московский милый край!
Взял Богородск отряд тот броский –
Какой прекрасный урожай!
Четвертаков – второй по праву, 253
Из рядовых, как генерал,
Бьёт батальон своей оравой,
Район под Гжатском весь прибрал.
Солдат Потапов тоже высечь 254
Сумел врагов в делах крутых:
Французов более трёх тысяч
Он уложил в боях лихих.
Тогда все знали Василису: 255
За мужа мстя, собрав отряд,
Она французам в небо визу
Не раз давала напрокат.
Ещё одна, звалась Прасковьей, 256
Одними вилами смогла
Шесть рядовых прогнать «с любовью»,
В седьмого вилами вошла.
Седьмой полковник – Бога ради!
Одев полковничий мундир,
Она, начальница отряда,
Не шла с французами на мир.
О ней смоленский губернатор,
Затем историк, Жомини,
Наполеону безотрадный
Доклад представил в эти дни.
«Неуловимая Прасковья
Столь поразительна в делах,
Молниеносна в схватках с кровью, –
Что просто ох, и просто ах!»
Кутузов действовал умело:
Не в генеральные бои,
А в битвы малые он смело
Отряды направлял свои.
Они совместно с ополченьем
И партизанами смогли
Добиться в дружном единенье
Больших успехов в эти дни.
«Народ и армия – едины!» –
Подобным лозунгом тогда
Их жизнь связала воедино,
Войдя легендой навсегда.