Пролог.
Уходя – уходи…
Не задерживай век наш суровый…
Дождь скребется по крыше –
Ты слышишь? – в ночной тишине…
Ты прости: мы так мало узнали порогов
и другие планеты
увидели только во сне…
Пусть из капель росы
нас привычно зовет ожиданье,
пусть возможно в луче
раствориться, как ты говоришь..-
Знал бы ты,
Сколько значит простое желанье
хоть на миг заглянуть
выше этих назойливых крыш…
Не умеем летать! –
разучились, и к лучшему, может
Разучились… -ну что ж,
ты тревожен, я вижу, слегка…
Я, конечно, могу,
Оторвавшись от пыльных дорожек,
подглядеть, как луну
черной сворой пожрут облака…
Только ты уходи,
не тревожь меня снова и снова…
Только ты уходи…
Ну, а дождь пусть поскачет пока…
1
Ночь…
послушай: листья дрожат
и серенады соловьи поют луне…
Быть может,
солнца луч блеснет
с утра вперед, а не назад,
хотя бы раз без туч рассвет
открылся мне…
Мне так жалко будить
тишину и не спать…
что ж так нежно кивают
мне вслед фонари? –
Скоро люди другие
пойдут погулять…
это будет…ну, скажем,
чуть после зари.
Предрассветная грусть,
ты не ведома им,
когда что-то сжимает
и жжет, как углем…
Кто ночами гуляет,
Тот скоро сгорит,
освещая свой путь
до скамьи за углом…
Сигарета и дрожь
неуставшей руки,
что давно уж отвыкла
за день уставать…
Всем нам были и звезды,
И крыши близки,
когда было не надо
так рано вставать.
Все мы юными были
и были взрослей,
помним рос перезвон
и кипенье дождей,
когда в лужах блестящих
бегут пузыри…
Все мы помним про все это –
после зари.
Лишь при солнечном свете
Играют глаза,
Лишь при нем мы увидим
И развеем тоску,
узелок лишь при свете
развяжет рука…
Я – разрежу во тьме…
Ну и пусть…
Где тот свет,
Где все те,
кому мы так нужны?! –
так ли меряют клетки
уютных квартир,
где за шкапом лежит
инструмент без струны,
весь в пыли,
но чеканкой украшен сортир…
Для чего так писать,
для кого так гореть,
если друг не поймет
и любимой – куда?! –
Вот зачем этот желтый,
дрожащий свет:
ярче черным по желтому
слово «Беда». …
2
Это было вчера.
А сейчас уже утро,
Маленькая женщина
С кошачьими глазами.
И держаться рукой за минуты
Невозможно: они разлетаются.
Это было вчера,
Вечер синий,
Снег на окна налип, как шторы.
Помнишь,милая, как мы любили? –
Нам бы в юность, да только поздно...
-Я тебя никогда не забуду,
Не открывшего в душу двери,
Но вернувшего веру в чудо…-
Веришь мне? – Всё равно не верю…
Это было вчера.
А сейчас
Четыре часа утра –
Час рожденья Земли…
И ты открываешь дверь
И с грустной улыбкой стоишь…
-Любила тебя я – поверь,
Тебе изменила – прости…
И дверь – это вовсе не дверь,
А жёлтый кленовый лист…
А осень – тоже вчера…
3
«Милый, не держи:
Я так хочу упасть,
Милый, не держи :
за волосы так больно…
Милый, отпусти:
смешна вся власть
рук твоих для смерти и свободы.
Отпусти, раз мир перевернулся :
Если снизу свет, а сверху – тьма –
Мне теперь уже не дотянуться :
В жизни нету места сладким снам…
Стойте, отпустите, расступитесь!
Дайте мне обнять земную твердь!...
Тело для души – всего лишь ширма…
Тело без души – зовется смерть…
Я все буду и на небе помнить,
Всех смогу обнять и всех любить…
Отпусти ж меня, милый, полно :
Я взлечу, а значит – буду жить !»
4
Я остался один по соседству с мечтою,
Мимо окон чужих лишь брожу под дождём…
Друг, не надо: по жизни не ходим мы строем,
Мало кто и заметит, как вовсе уйдём.. .
Из утра, прозвеневшего росною каплей,
Из утрат, что ложатся волной на песке,
Из любви, что плывет, как бумажный кораблик,
И, как в луже, в конце размокает в тоске.. .
Извините, я редко курю, и не стоит
Сигарету жалеть и смеяться мне вслед:
Мимо вас столько чистых и нежных проходит,
Мимо вас, поседевших и гнутых от бед…
Не сплести воедино концы и начала:
Столько прожито, только не прожито в лад…
Сердце -глупое -билось, стонало, стучало,
Только кто достучится -без пропуска- в ад?...
5
Я в другую страну ухожу из забытого детства,
Где лишь тени остались,
Да тени-то что вспоминать? –
И на миг оглянуться
Не значит навек наглядеться,
И отпивши глоток,
Не напиться за жаждущих всласть.
Может кто-то теперь
Вспоминает про то же и так же,
Под февральских метелей
Угрюмый назойливый свист,
Может, кто-то в ночи
Обнаружит из сердца пропажу,
И о чём-то напомнит
Письма пожелтевшего лист.
Мы уходим навечно
Из прожитых вёсен и комнат,
Где за пыльными шторами
Запах духов дорогих…
Мы спешим.
И лишь редко о давнем мы вспомним,
Очень редко о старых дорогах
В дорогах других.
6
Наш мир нарисован убогим
И так – от стены до стены –
Проложены наши дороги,
Которые всем суждены.
Наш мир нарисован не в цвете,
А лишь в чёрно- белых тонах :
Убогий забыл, что и дети
Рождаются в этих стенах.
Наш мир нарисован не краской,
А лишь на гниющем холсте
Развешаны лживые маски,
Скрывая лицо доброте.
Наш мир нарисован без крыши,
Наш мир без дверей и окон,
Из нашего мира лишь мыши
Пытаются вгрызться в бетон.
Привычка у них рыть норы,
Привычки жить в клетках - нет,
А мы в этом мире – воры,
Коль смеем глядеть на свет.
Лишь стены прочны в этом мире ,
Нормален – лишь жалобный стон…
Глаза в темноте смотрят шире –
Да есть ли нам в том резон?...
7
Я б создал музей колючей проволоки
Символом истории страны,
Символом рядочков длинно- ровненьких,
Что так многим были суждены.
Я и сам потрогал их руками,
Навидался вдоволь изнутри,
Как бутырских стен слезами камень
Ночью плачет так, что – не смотри.
Небо синее, московское, центральное
Из прогулочного дворика видно,
Небо вольное, весёлое, печальное,
И невольное – и веем оно одно.
И когда идёшь железным трапом –
Не в гостиничные номера –
Солнце над «колючкой» не заплачет.
Ну, а ты не будешь сильно рад.
Что когда- то кто-то очень метко
Гнуть стал так податливую сталь…
Образцом ему служила ветка
Из тернового венца Христа
8
Снег искрится на длинной площади,
Фиолетовый , жесткий снег,
И копыта у каменной лошади
Вдруг прервали свой вечный бег.
Свет невидимый, бледно-розовый,
На чугунной ограде спит,
И лишь изредка тишь морозную
Шорох чьих-то шагов оживит.
В храм бы, Господу бы покаяться,
Примирившись навеки с ним.. .
Воздух чёрный и чуть сверкающий,
И из люка черного дым .
Точно так всё в душе прогорело,
Да сегодня и то не беда:
Что уронишь на снег на белый,
Если не было никогда?
9
Ушедший из Божьей обители.
Забытой за давностью лет,
Я жил в темноте, и не видели
Глаза, что пред ними был свет.
А время тянулось так медленно,
А память жестока была
К друзьям, что давно уж нас предали,
К любимым, забытым в делах.
Все скромно. И до неприличия
Пустое тянулось житье.
Обычными были обычаи,
Так мало меж ними – мое!...
Лишь время…О, боль неприкаяна!
О. жизнь, что в надежды ушла!...
Душе своей даже с отчаянья
Я стал воплощением зла.
Ее я пытался заброшенной
Оставить, пытался убить,
Пытался на снегом вспорошенной
Осенней дороге забыть.
Оставить, уйти невернувшимся,
Но тщетная та суета:
Ведь если в душе было мужество,
То ей не уйти от креста.
То ей не уйти и не спрятаться
В глухом потаенном лесу…
Я мог бы к счастливой посвататься,
А – душу на плаху несу.
О, жизнь! Из какого же прошлого
Возникла ты та и не та…
Хотел я простого, хорошего,
Но прошлое снег заметал.
Любовь заметал, скрыл надежду, и,
Не знаю, наверное, сон ? –
Вернул меня к Господу он…
Но только за веру там вешали.
10
Мне тоже будет семьдесят,наверно,...
А после будет-просто навсегда.
И срез земли,и черный гроб фанерный,
Да всё, что будет после-ерунда.
Душе моей пределов не назначить,
И пусть друзья не вытирают слез:
Зачем же плакать,если неудачник
Удачно в небо,что имел,унёс.
И крылья распахнув души бескрылой,
Не убоясь небесного огня,
Расстанусь я с землёй моею милой...
А,в общем ,просто помните меня...
11
Я ухожу в страну,
где нет конца и края,
где счастье всем,
а боль на всех одна…
Не ухожу… а просто умираю,
Ложусь я в колыбель немого сна.
И всё уходит, и меняет очертанья,
и отступают призраки всех лет,
и как последний шедший к счастью странник,
я выполнил обет, что дал себе.
И всё равно, беда или невзгоды
колышут двери дома моего,
а в окна пусть стучатся непогоды –
я презираю смерти торжество.
И в этот час,
судьбою мне назначенный,
одно лишь вижу я из мира суеты:
то счастья долг, доселе не оплаченный,
и взять его смогла бы только ты.
Любовь моя - скорлупка в мире странствий
и пропуск в Царство Божье из мечты.
12
Душа пугалась перед зеркалом,
Что не завесили случайно,
И рамочку с резной отделкою
Она всё трогала в отчаяньи.
А тело незадолго вынесли,
Собрав для праздника последнего,
И из - под двери лезла изморозь:
Ведь далеко до зноя летнего.
Душа осталась в одиночестве,
Не понимая,что ей делать-то:
Народ на кладбище вон топчется,
А к ним дойти- ей нету смелости.
Она скорбела ,с дрожью,с ужасом,
Как будто-бы и не жила,
Как- будто что –то здесь нарушила,
Как –будто прочь всех прогнала…
Но ангел,ниоткуда вышедший,
Возникший просто рядом с ней,
Перехватил её взгляд ищущий,
И подал твёрдо руку ей.