Что поделать, не былинна,
не отмечена судьбой –
бесприютная билингва,
всё своё ношу с собой.
Что шептала я украдкой,
говорила с кондачка,
завалилось за подкладку
расписного рюкзачка:
скрип и дзиньканье трамвая,
«передайте на билет»,
вся среда языковая,
та, которой больше нет,
та, что ласковым ворчаньем
заполняла пустоту,
та, с которой мы случайно
разминулись на мосту...
Во дворе соседки Дафны
воробьи впадают в раж,
апельсин цветёт и пахнет –
поселковый флёрдоранж,
и полны небесной речью,
мне неведомой пока,
молчаливы и беспечны
дождевые облака.