***

Иноходец был резвый, горячий.
Пристяжная еще горячей.
Жизнь казалась одною удачей
Средь осенних бегущих полей.

Свежий ветер стремился навстречу
И касался и губ, и ушей
Непонятной ласкающей речью
Под ритмический топот коней.

И поля за полями мелькали,
Будто счастье летело со мной
В голубые зовущие дали,
В белый дом за песчаной рекой.

Был тогда я еще малолеткой
Бесшабашным сорви-головой,
И не знал, как крепчайшею клеткой
Встанет мир над казачьей душой.

И душа – словно стрепет влюбленный,
Тот, что бьется в калмыцкой петле,
Перепуганный и возмущенный,
На апрельской цветущей земле.