Уже 48 – ни лето ни осень,
но кровь не остыла, не стала пресней.
Пылает закат, золотятся колосья;
ни гроз, ни пожарищ, ни плешей, ни пней.
Уже по утрам не пою аки птаха,
зато не вскипаю от мелких обид,
не пру на рожон, не потею от страха,
не злюсь, не ревную, не плачу навзрыд.
Снежинки и звезды не стали тусклее,
душистей – лаванда, прозрачней – луна,
подлее – шакалы, возвышенней – змеи,
и в море всё так же вода солона.
Как прежде, волнует и манит дорога,
шепча про Кайлас, Атлантиду и Нил,
но я не узнал ещё
имени Бога,
тропу в Несказанное не проторил –
куда не проникнет птенец желторотый,
где вечное дышит и главное ждет...
Помятые трубы, блестя позолотой,
зовут в неизвестность – в последний поход.