Шёл две тысячи двести и двадцать второй день весенней обычной влюблённости.
Аристарх начинал проявлять иногда признак лёгкой недовлетворённости.
Поддержать чтоб на уровне страсти огонь, постоянно в душе его тлеющий,
Он решил вдохновеньем его подпитать через фото девицы довлеющей.
Он открыл телефон и её лицезреть вознамерился вид оцифрованный.
Но без стёкол специальных для глаз образ был затуманенный как зачарованный.
Он искал, чертыхаясь, по дому очки, посетив даже ванную с лужей.
Но лишь случаем, зеркала мимо пройдя, их на лбу у себя обнаружил.
Тут устало он рухнул стремглав на диван, замирая души своей фибрами.
И теперь обнаружить не смог телефон, не иначе как бесами стибренный.
Он поднялся с дивана, на рок свой ропща', переполненный мрачной надеждою
Отыскать телефон несмотря ни на что, и нашёл на столе под одеждою.
Вместе два составляющих заполучив и упав на диван еле-еле,
Леденящий он вопль внезапно издал, позабывши о розысков цели.