По одноимённому рассказу Бориса Полевого.
На вид Берёзе было девятнадцать,
Глаза смотрели весело кругом:
“Так хорошо на самом деле, братцы?
Что это явь, мне верится с трудом”!
– Уйти надолго от всего, что мило,
Вновь окунуться в мир чужой и злой. –
Разведчица укрыться поспешила
Солдатскою шинелью фронтовой.
Не верилось, что это та дивчина,
Которая живя в тылу врага,
Рискуя жизнью в логове зверином,
Снабжала данными о них войска.
Но вырывала их какой ценою!
При ней терзали палачи людей.
Их кровь текла по камерам рекою.
Что может быть проклятия страшней?
Любовь к Отчизне ей давала силы
И утешал её связной, как мог.
К Полтаве наши танки подходили,
Осталось сделать им один рывок.
Нависла окружения угроза,
Вот-вот накроет танковый десант.
Всё дальше рассказала мне Берёза:
– Занервничал немецкий комендант!
Солдаты ничего – они машины.
Вы посмотрели бы на заправил!
Хватают вещи, мебель и картины,
Награбленное посылают в тыл.
Ходили слухи: с Дальнего Востока,
Перелетели тысячи машин.
Сам комендант окаменел от шока,
В подвале ночью прятался один.
Приносят на носилках офицера,
Устроил комендант ему допрос.
Кричит – зависит вся его карьера:
Ответит лётчик на его вопрос?
– Переведите слово в слово ассу,
Что комендант коллеге очень рад. –
Но лётчик даже не взглянул ни разу,
Носилки вскоре вынесли назад.
– Поговорите с лётчиком, проклятым! –
Полковник обернулся, сделал жест:
– Сумеете, представят вас к награде,
Вполне заслужите железный крест. –
Меня он встретил ненавистным взглядом.
Когда остались в камере одни,
Я бросилась к нему и села рядом:
– Молчи! Не знают ничего они! –
Отпрянув, подмигнул и крикнул: “Шкура”!
Сказал: “Так вы...”, качнула головой.
Но слов не слышала комендатура,
Душили слёзы: “Человек какой”!
Мне хочется, чтоб вся страна узнала,
Как вёл себя в последний день герой.
В комендатуре ждали генерала,
К нему вошли они втроём со мной.
Назвал себя, в нём было столько лести,
Тот генерал хороший был актёр.
– Да что вы понимаете о чести? –
Фашист решил, что сказано в укор.
– За информацию – вам всё на блюде!
Вас Ницца ждёт! – Скажи ему: “Балда!
Какой балда! Советские, мы люди!
Советский человек, не им чета”!
Вскочил, взбесился генерал: “Вы – свиньи!
Мы на тебя потратили бинты”!
– Вы превратили Родину в руины! –
Он гипс разбил рукою: “Варвар – ты”!
Он плюнул в глаз ему слюной кровавой.
Они ногами стали бить втроём.
Допрос в тюрьме закончился расправой.
Стерпела я, не дрогнула лицом.
“Я никогда героя не забуду”! –
Берёза горько плакала навзрыд:
– В тылу фашистов буду бить повсюду,
Пока не будет лютый враг разбит!
– Вы на задание летите снова,
Вновь завтра направляетесь туда? –
– Отчизна-мать – дороже нету слова,
Слилась я с ним навеки, навсегда!