Слезы оставят на коже бо'розды, горечь и соль.
Выдумки то, что в глазах палача пересохла боль,
Вытекла каплями, струями, лавой, жгучей рекой.
"Жизнь - это долг,"- говорят.- "Отдай и иди на покой."
Крепок могучий палач, но долг непомерно велик!
Память разбухла. В ней каждый казнённый болит.
Каждый взошедший на плаху глядит по ночам в глаза.
Стонет в предсмертной муке и силится что-то сказать.
Память сыта до блевоты, но раз эшафот готов,
Лезвие бережно срежет поникшую гроздь голов.
Каждый с пелёнок знает: палач - изувер и злодей!
Жупел и огр для острастки капризных детей.
Сдвинет внимательно волосы с шеи, отметит цель.
Взмах! И готово. Финал. К чему удлинять канитель?.
Мускул не дрогнет в лице, не изломится болью бровь.
Вновь с эшафота сквозь щели стечёт, остывая, кровь.
Проклято семя его, ибо каждый в роду - палач.
Каста изгоев, отверженных. Что уж тут? Плачь не плачь.
Зимы сменяются летом и в прошлое сходит жизнь.
Что горевать понапрасну-то? Крепче топор держи.
****************
Ноют к дождю застарелые грёзы о странствиях дальних, о море...
Да проплывёт невзначай каравелла в глазах почерневших от горя.