Семейная история.
Лоб трещит от наставленных ею рогов.
Что ж, такое бывает.
Наплевала супруга на святость оков,
Но «добро» наживает.
«Зверобоем» пахучим тоску не запить,
Не залить боль и память.
А добро есть добро и его не скопить,
Можно только убавить.
Неумело глагольная рифма кричит
Как недобрая воля,
И недееспособная дочка молчит.
Дай ей, Господи, долю!
Что наделали люди, так просто сойдясь.
Разойдясь «по любови».
Напоследок ударили мордами в грязь,
Жертвы саморазбоя.
Что ж, опять ей в кабак, а ему только в скит –
Это видно по роже.
Пусть под кармой тяжелой душа захрустит,
Только выдержит все же.
Но едва он поверил, сказавшись больным,
В эту высшую силу,
Молодая, да ранняя взглядом стальным
Его душу пронзила.
И свершается суд и сбывается сон.
Всем не смех и на диво
Оказались виновны Монтень и Назон,
Встречной девочки чтиво.
И когда он зарыскал в толпе как в лесу,
Становясь не сильнее,
То подумал – и я крест по жизни несу,
Не одну ахинею.
1992