Слово, превращенное в фарш, в балык
На котором нельзя говорить, язык
Не сломав при попытке тщетной… увы, мон шер,
Слово совершенно лишено манер,
Веры и безверья… иссякший мат,
Что напоминает Малевича «Черный квадрат»,
А может быть «Красный», в духе а ля рюс…
Слово абсолютно потеряло вкус
К изыскам слога и языка…
И от сего такая берёт тоска,
Что хочется выпить и напевать:
Младое племя, такую мать!
И вам, постарше, хитам попсы,
Блатная феня, конвой и псы…
Эх, сникерснуть бы, да пива жбан!
Да запихнуть бы в очко банан!
Какое слово? Язык – растудыть! –
Привыкший лизать, отвыкший говорить!
Подвластный серой, пустой душе…
Вау! Блин! Ну, отпад, ваще!
Бедное слово, превращенное в презерватив
Паханами эпохи, над которой гриф,
Пока одинокий, сужает круги неспешно,
А из ниоткуда, небесным гласом, несётся песня:
«По улице ходила большая крокодила!
Она, она голодная была!»
Так что, всё еще впереди!
Слово, превращенное в корм свиней,
Забывшее корни своих корней,
Перерабатывается в шлак и грязь!
Слово, забывшее с Богом связь,
Обернётся «Чудищем» - так уж было:
«По улицам ходила большая крокодила!»
26 ноября 2004 года