За гривами вётел очнулись дома,
Сутуло встречая борей ледохода.
Ещё здесь начальствует ведьма-зима,
Стоглазо страшась звуков белого схода.
Прибоем нахлынет студёная весть
На ветхие крыши в сонливом унынье,
И выстрелит буря картечью посев —
В засаду зимы — её собственной пыли.
И выгонит зов непокорной реки
Из карцера осточертевшей зимовки
Кота-ревуна на сырые мыскИ
Проведать, целЫ ли ещё мышеловки.
А следом, о кознях зимы позабыв,
Сквозь артиллерийские приступы ветра
Хозяйка во дворик за шельмой бежит,
В одних босоножках и полураздетая.
А там, пред старухой-зимой не поморщась,
За мутным стеклом с облаками гардин
Украдкой лобзаются два заговорщика
И топят сердцами лавину из льдин.
Беснуется ведьма на мёрзлой заставе,
Клянёт бунтовство резвоногой весны
И воет встревоженно в трубах обшарпанных,
И хОлит отёк отсыревшей стены.
Развеялись вётлы, тряхнули чешуйками,
Покорствуя воле тупейного ветра,
И ждут, когда хлынет густое безумие
Под солнцем весенним и сказочно щедрым.