Я обхожу мой дом ещё и ещё,
Слышно лишь звук шагов и щёлк-щёлк-щёлк.
Умею делать так, чтобы снег пошёл,
Из верёвок и битых стёкол - хрусталь и шёлк,
Складывать счастье из мелких осколков льда,
Но всё, что невидимо, - это моя беда.
Я отключаю свет, отключаю тень,
Тумблеры, кнопки на каждой из белых стен,
Шаря наощупь медленно в темноте,
Пытаюсь выключить главное: не хотеть
Видеть незримые смыслы и здесь и там.
Все, что невидимо, - это моя беда.
В доме тихо, снег на июльском лугу,
Шёлк и хрусталь, и я никому не лгу,
Но я отчетливо слышу тревожный гул
И не могу отключить его, не могу.