Однажды шёл я на работу
закрепощённый и больной
и видел божий мир как рвоту
и пропустил бы по одной.
Но я не пью, тому причина,
что я воздержанный мужчина.
Мозги скрипели, даже зубы
саднило, кровь стучала грубо,
летела птица кардинал.
Её окраску я узнал.
Узрел я искажённость вида
земли летящего болида.
Я видел явь как страшный сон.
Зима стояла, как вазон,
и неба стебельком дрожала,
а звёзды утренние жала
вонзали в мёрзнущий январь.
Краснела солнца киноварь
и скудный луч и луч жестокий
рождал во мне стихов потоки.
Я чувствовал, пришла пора
забыть что было до утра.
Забыть кошмар, который снился,
в котором снова я родился,
грозя бессильным кулачком,
в щели пиликая сверчком.
В котором школой был измучен
и знаньем бесполезным вспучен,
в котором женщин обожал
и от влюблённости жужжал.
Болел в котором, поправлялся
и по земле, как тать, метался
и все невзгоды, всю тоску
упрятал под седин доску.
Прощай, немытая Россия,
меня в Америку пустили,
чтоб шёл я утром на работу
и порождал в пути зевоту
и на рассвете киноварь
ржавела сном, что снился встарь.