Учителя... Каждый из них оставил свой след в душе...
Я иногда думаю, насколько влажный след в моей душе оставил Александр Моисеевич. Учитель русского языка и литературы... Маленький мерзкий альбинос. Сходящееся косоглазие и прогрессирующая ферментопатия не делали его более привлекательным. Ему было давно за сорок, и он обладал неистощимой манией величия, белой, с розоватым оттенком, кожей и дурно пахнущими штанами. Ненависть, как и любовь, абсолютно спонтанное чувство. Его ненависть ко мне не была взаимной. Я испытывала вялое чувство отвращения, в сочетании с постоянным желанием нырнуть. Он же гонял мой портфель по всему классу, своими пухлыми ножками, вопя: "Пошла вон!!!"
...А всего лишь показывала грифа. Такого маленького грифончика. Это, знаете ли, если поставить учебник на ребро, а потом аккуратно свесив свои скрюченные пальцы вниз, и, водрузив подбородок на костяшки, грустно и медленно, с выражением усталого брезгливого высокомерия, вращать глазами в разные стороны. Класс был в восторге и скандировал: " Еще!" Но этот шедевр, повторить который могут очень немногие, учитель встречал приступами ярости и всепоглощающего гнева... Я думаю, он не любил птичек. А проводить липкими лапками по спинкам своих учениц в терпкой истоме и мучительной похоти: " Ну где же ты, моя сладкая перемычка?" он любил очень. Но я не позволяла ему такой роскоши. Моя спина была обезличена. Под свитером был...ещё свитер. А под ним - ничего. И я отчётливо помню день, когда рука, медленно пройдясь по спине, застыла, проверочно скользнула еще раз, не найдя заветное... Впустую.
День, когда я написала сочинение по Роману, я помню тоже. Там Мастер был ещё свободен от Маргариты, ее отвратительных жёлтых цветов и истерик и Пилат пока не обрёл покой, за который ему придётся платить, как за всё в этой жизни. Да и после тоже. Вечность, чего уж там. Кот продолжал дружить с Джокером, а те, кто должны были умереть, спешили это сделать...
И тогда учитель сказал, что терпеть меня не может, но хочет прочитать всем, что я написала, потому что: " она написала нечто". Это странное чувство. В тот момент я перестала ощущать его запах. Я почти любила его.
И я запретила. Кровь давно ушла в песок. Ушло время, суть, желание... Несвоевременность. Роман остался незаконченным.