Прошедший век кровопусканий,
Где твой спасительный ланцет?
Допустим, кто-то жил в Тоскане,
С улыбкой солнца на лице.
Другой, кайлом ломая уголь
На километре глубины,
Загнав заряды в пушки туго,
Благодарил и свет Луны.
Им было что сказать друг другу.
Под Сталинградом и в аду.
И рвали лошади подпругу,
И гибли ангелы в саду.
Теперь, как мухи в паутине,
Как пища бога-паука,
Семь миллиардов в карантине
Уже не вспомнят языка
Прикосновений. Вкуса крови.
Горячки. Похоти. Любви.
Ни тёщи им и ни свекрови,
И ни кузена визави.
До откровений Иоанна
Осталась вечность или год.
Патриций предпочёл бы ванну.
Войну бы предпочёл народ.