в нескошенной высоте света,
в дремучих ископаемых синего с невозможностью
прикоснуться узорами
нам необходим транспорт,
чтобы переправить почту чаячьих озарений,
чтобы доставить это медвежье
чувство выпадения из времени
пешком я буду
продираться сквозь блики, сбивая
в пену пейзаж, —
едва вспомню это лицо
но
что есть еще, будто знать навсегда, —
адрес полей и тайный ход за изгородь,
сплетенный повиликой
там, запрокинув головы, под арабеской звезд,
Бибин и Вуп стали великанами приливов,
там деревья, представь, настраивают освещение
как новый древний маршрут
что есть еще
во впадинах света, в сумеречной
физкультуре серебра —
у обрыва
колоски трав
длятся в чьем-то присутствии