Где-то там, у Мясного Бора,
где листвою шумят деревья,
сквозь заслоны болотных просек
и тумана тугую нить,
добежит до тебя дозорный,
неубитый ещё ефрейтор,
отдышавшись, негромко спросит:
"Не найдётся ли закурить?"
Где-то там, в Будапеште, с треском
переломаны танком ветки.
Ночь измажет окрестность сажей,
перепачкает лунный свет.
Рядовой-пулемётчик резко
перестанет сжимать гашетку,
повернётся к тебе и скажет:
"Вот и всё, брат, - патронов нет"
Где-то там, в Хоенштайне, стены
человеческой кровью белят.
Поутру расстреляют наших,
совершивших ночной побег.
Этот, рядом стоящий, пленный,
перед тем, как его застрелят,
прокричит: "Помирать не страшно!"
и повалится в грязный снег.
…Где-то здесь, под крестом нательным,
сильно-сильно стучится в рёбра
единение с прошлым веком,
проходящее сквозь года.
Я не видел всего на деле,
Но из Памяти этой собран.
Мир, воссозданный по частицам,
не сломается никогда…