Самое сокровенное в горах
дано человеку изначально
в такой первозданной красоте,
что ты обречен молчать о нем,
чтобы не уронить себя
состязанием с Небом.
Горцы говорят с Ним на одном языке,
и этот язык звучит лишь в глубине сердца,
к которой прислушивается высота.
Когда она слушает тебя слишком долго,
голос начинает гулко пульсировать,
как растущее сердце, а боль невыразимого
становится слишком тяжела.
Ты должен отпустить её на волю -
только наедине с небом
она обретет крылья.
Так рождается песня горца.
Песню своего сердца
ты не можешь доверить людям,
отлученным от неба.
Эхо каменных обвалов в твоих песнях
разрушит стены и своды зала,
мощь преодоления,
вырывающаяся вулканом из груди,
покажется им дикостью,
боль, спрятавшаяся в ярости вопрошаний,
напугает их,
а тоска,
в которой прячется самая высокая любовь,
окажется им не по росту.
Поэтому горцы поют небу,
вершинам, скалам, бездне,
ущельям, родникам, альпийским цветам,
гроздьям звезд над головой,
тминной печали и зову чабреца.
Так рождались языки Кавказа,
на которых говорят с вечным.
Может, в этом секрет того,
что рожденный в горах
всегда возвращается к ним?
Впрочем, среди людей,
когда-либо услыхавших песни гор,
всегда находится тот,
кто уходит за ними к вершинам.
Трудно ли быть горцем, не знаю,
но сердце мое отдано им навсегда.