Испеки, мне, баба, колобок,
Угости домашними харчами.
Путь был долгим, долог был и срок,
Там и сгнил бы, если б не отчалил.
Крайний север, вымерзло нутро...
У печи погреться - просто сказка.
Что ты, без взаимности не трону,
Хоть и тосковал по женской ласке.
Никогда я не ценил уют,
Не мечтал о тёплом доме с садом,
Для такого - заводить семью,
Это как курить на черта ладан.
Я рисковым, дерзким и шальным,
И фартовым был, везло покуда,
С тем, подельники и паханы
Окрестили Колобком, иуды.
Как-то закатился на причал
От тузов, что карты тусовали.
Тут цыганку я и повстречал,
Скоротали ночь на сеновале.
В чёрную сменилась полоса,
Прямо в цвет с манящими глазами.
Я бы с ней цыганочку сплясал,
Если бы меня не повязали.
На прощанье, глядя высокО,
Мне шепнула дикая жар-птица:
«Жизнь твоя пройдёт среди волкОв,
Но запомни: Берегись лисицы».
Рассмеялся, обнял, и ушёл,
Знал, что не увидимся вовеки.
То, что для цыгана хорошо,
Смерть для козырнОго человека.
Покатился дальше колобок
По лесоповалам, нарам, зонам.
От медведей и волкОв убег,
Не считая полчища косого...
Крепок твой, хозяюшка, настой,
Ноги ватны и в глазах двоится...
Что в отваре колдовском? Постой...
Неужели ... смерть моя, ...лисица?