Дом у реки, роман, третья часть

       Третья часть


                Наталья


               Максим подъехал к дому номер тридцать четыре. Вышел из машины и, не закрыв дверь, подошёл к синей калитке. Увидев чужого человека, маленькая собачка подбежала к калитке и стала громко лаять, давая понять непрошеному гостю, что дом, который доверили ей охранять хозяева, находится под надёжной охраной. И шутить с этим не стоит.
Максим улыбнулся и подумал, что собачка отрабатывает своё хлеб «на все сто». Он не стал нажимать на кнопку звонка, чтобы привлечь к себе внимание со стороны хозяев дома.
«Зачем? – подумал он. - Лай собачонки разбудит даже соседей, решивших отоспаться после весёлой гулянки…»
Простояв пять минут около калитки, он с досадой понял: в доме никого нет. Это его огорчило. Он не любил, когда его планы срывались, как рыба с крючка, и хотел уже садиться в машину.
Но в это время к дому подъехала машина «Honda Fit» белого цвета. Из неё вышла девушка, поправила платье, причёску, сняла чёрные очки и поинтересовалась:
- Интересно, что же нужно знаменитому писателю у моей калитки? Здравствуйте!
- Добрый день, Наташа!
- Наталья, - поправила писателя девушка и цыкнула на собачонку. Та завиляла хвостом и замолчала. – Наталья, - повторила ещё раз девушка.
- Есть разница? - произнёс Максим и улыбнулся девушке.
- Есть, не есть… Зовите меня Натальей и всё. Итак, чего же Вы хотите? Каким ветром Вас занесло? – улыбаясь в ответ, поинтересовалась Наталья у нежданного гостя.
- Может, сядем в мою машину?
- Да? А потом мой расчленённый труп найдут в реке? Как той девочки. Шучу, - перебила она Максима и извинилась.
- В машине можно спокойно поговорить. Я только это имел в виду. Не возражаете? – открывая заднюю дверь, спросил писатель. – Прошу.
   Наталья перевела дух, посмотрела на гостя и произнесла:
- Шикарная машина. Я в такой ещё не сидела. Ну, если только поговорить…
- За чем же дело стало? Садитесь.
- Ладно. И каким же будет предмет нашего разговора? – усевшись на заднее сиденье, спросила она.
Максим сел рядом с Натальей и, посмотрев ей в глаза, спросил:
- Вы… Как бы это сказать… - начал он неуверенно.    
- Говорите прямо, что Вам нужно от меня?
- «Прямо»? – удивился Максим.
- Ну, вот ещё! Вы по делу или приехали учить меня правильно говорить? – произнесла Наталья, поправляя причёску. – Начинайте. Вы же писатель? Так, где же слова?
- Мне нужна домработница, - начал он. – И…
- Домохозяйка что ли? Рассмешили. Вы живёте у бабы Веры в маленьком домике. Что там домохозяйничать? Да и баба Вера с Аграфеной Алексеевной к тому же Вас подкармливают.
- О! Да Вы в курсе?.. Хорошо. Я переезжаю в дом у реки, - пояснил Максим и тут же уточнил: - Вернее, уже переехал. Утром.
Наталья удивлённо подняла брови, быстро заморгала и резко спросила:
- В дом у реки? Вы хотите жить в доме у реки? Но ведь там… В нём…
- Я обо всём уже договорился с риэлтором Кариной. Арендую дом на всё лето. А посоветовала мне Вас в качестве домработницы баба Вера, - ответил писатель растерявшейся от его предложения девушке, чья собачонка вдруг снова начала гавкать, услышав слово «дом».
- Нет, и ещё раз нет! В тот дом я не вернусь… И не просите, и не уговаривайте, и не заговаривайте, - наотрез отказалась, точнее, отрубила Наталья.
Максим её не торопил. Он ждал, что она скажет, немного подумав. Минуту спустя, она спросила:
- Вы хоть знаете, что в этом доме произошло? Что говорят о нём? Жители посёлка обходят его за три версты. Нет. И речи не может быть! Чтобы я… да снова…
- Вы, Наталья, прекрасно ведаете, что в нём произошло, а именно – двойное убийство близняшек. Вы работали в этом доме. Знаете расположение комнат, что где находится, где включить газ, воду…
- И, зная об убийстве, Вам не страшно будет жить в нём целых три месяца? Да я там от страха загнусь! Говорят, девочки поют в доме по ночам, в полнолуние. Одни жители посёлка видели их лица в окнах, другие лицезрели, как они бродят по саду… Тем более, я знала их. И после убийства девочек, или ещё там чего, не могла прийти в себя целых два месяца. Вскакивала по ночам, как ошпаренная. Вы ведь уже были в доме. Так? С Кариной. Я не поверю Вам, если Вы скажете, что в доме не происходило что-то ненормальное, странное, пока Вы с ней находились в нём.
- Происходило. И…
- Вот! Что там ещё «икать»?
Она посмотрела на Максима пристальным взглядом и поинтересовалась:
- Почему же Вы хотите жить именно в этом страшном, ужасном доме? Вы что – ненормальный?
Максим с улыбкой посмотрел на Наталью. Девушка осознала, что выразилась неэтично и поправила себя:
- Это я зря, конечно.
- Дом  мне понравился. Я хочу написать в нём свой новый роман, - ответил писатель. – Видите, всё предельно просто.
- А! Ужасный роман, да? Где же его ещё писать, как не в доме с привидениями, духами, голосами и прочей чертовщиной? Нет. Если Вы решили написать ужасный роман под диктовку духов и голосов, при свете свечи, в полнолуние, под вой собак и пляски ведьм, так и пишите, но только без Натальи, - проговорила она, играя ключами от машины.
- Наташа, извините, Наталья, так мы не придём к консенсусу?
- К чему мы не придём? – переспросила девушка, не поняв значение слова «консенсус».
- Не договоримся. Так проще. Итак… Вот моё предложение. Сколько Вам платили хозяева в месяц за Вашу работу?
- Восемь тысяч. Работы было много. Я стирала, готовила, убирала… Садовник работал в саду. Два года назад он переехал жить в Германию. Нас было двое – работников, а их – четверо: близняшки, хозяин и хозяйка, - ответила Наталья.
И в её ответе можно было уловить ностальгические нотки по проведённым в том доме дням – замечательным, дивным, милым, волнующим, запомнившимся ей навсегда. О девочках, с которыми она подружилась; о царящих в доме порядках, коим училась Наталья; о красивой игре девочек на рояле в четыре руки и о многом другом, что делало её жизнь более яркой, разнообразной и увлекательной.
Максим, почувствовав это, незамедлительно произнёс:
- Двадцать пять тысяч в месяц. Вас устраивает такая зарплата? Плюс ко всему, я – один.
- Двадцать пять тысяч? Вау!
- Тридцать, - прибавил Максим.
- Тридцать? – Наталья в изумлении широко раскрыла глаза от предложенной ей суммы.
- Тридцать пять, - убедительно сказал писатель, решивший во что бы то ни стало написать в доме у реки свою новую книгу. – Каким будет Ваш положительный ответ?
- Да за такие деньги, господин, я всех призраков возьму в плен, рассею всех духов по ветру и за три месяца погашу кредит, - отчеканила она и добавила: - И мне уже не нужно будет мотаться по базарам и предлагать туристам банку мёда или грибов.
- Следовательно, договорились? И, судя по внезапно вернувшейся к Вам смелости, я теперь под надёжной охраной самой красивой девушки в посёлке, - театральным тоном произнёс Максим.
- Ну и ну! Всё начинается заново, то есть – закупка продуктов, глажка одежды, уборка, приготовление пищи и так далее. Такое уже было одиннадцать лет назад… Когда приступать? Мне, вообще-то, нужно съездить в Горячий Ключ, навестить родителей. Дня на три. Заодно пообщаться с бывшими коллегами – Людмилой, Татьяной и Ириной. Я работала продавцом в хозяйственном магазине «Огонёк», на Старом рынке.
- Я сообщу Вам, - ответил довольный решением ещё одной проблемы Максим.
- До встречи! – выходя из машины, попрощалась бывшая домработница дома, в котором она проработала почти два года, и протянула писателю написанный на клочке бумаги свой номер телефона.
Она отошла от машины, обернулась и чётко произнесла:
- И всё Вы – чокнутый.
- Не стану спорить, - ответил Максим.
Наталья вошла во двор. Собачонка начала крутиться и визжать от радости, что хозяйка наконец-то погладила её, правда, как обычно, против шерсти.
Максим сел в машину, развернул её и поехал в кафе.


                *  *  *


                Когда Максим подъехал к кафе и припарковал машину на свободном месте, было уже темно. Часы на его руке, подаренные ему Клавдией на день рождения в прошлом году, показывали двадцать один час двадцать минут.
Он вышел из машины и увидел перед входом в кафе, на площадке, людей, среди которых были трое полицейских, в одном из которых он узнал участкового инспектора. Максим подошёл к ним и стал слушать, о чём они говорят. А говорили они вот о чём, точнее, капитан задавал вопросы молодой девушке лет тридцати, в голубых шортах и разорванной с левой стороны красной блузке.
- Насколько я понял, - продолжал проводить следствие капитан, - вы с трудом вырвались из рук мужчины в маске и сразу побежали в сторону кафе?
- Вы задаёте этот вопрос уже в третий раз, - раздражённо ответила девушка. Она без акцента говорила по-русски, хотя на русскую не была похожа. Она была похожа на девушку народов Севера. Максим хотел подойти поближе, но кто-то взял его за локоть и начал отводить в сторону. Он оглянулся и увидел участкового.
- Отойдёмте в сторонку, товарищ писатель, - вежливо обратился он к Максиму.
- Что тут произошло? – поинтересовался Максим.
- На девушку напал мужчина в маске. Она с трудом отбилась от него. Сильная. Ездит, наверное, на оленях. Живёт на Севере. С друзьями едет отдыхать на море.
- Маньяка задержали?
- Пока нет. Собаки взяли след, но…
- Что же это за собаки такие?
- Это дело полицейских. Вы от бабы Веры? Решили поужинать в кафе?
- Отличная дедукция! Браво! Вы продолжаете следить за мной?
- Разумеется, нет. Догадаться нетрудно.
- Это тот маньяк, который убил девочку?
- Возможно. А может, и нет. Пьяный какой-нибудь. Разве мало этих пьянчужек  шляется летом в наших краях. Так Вы всё-таки переехали в дом…
- Монстр? Переехал.
- Может, вещи помочь перевезти? Или ещё что…
- Покорнейше благодарю. Вещи я уже перевёз.
- Девочка в лесу или на дороге Вам больше не… 
- Это шутка, да? – недовольно спросил Максим.
- Вижу, я Вам не нравлюсь.
Максим промолчал. Участковый посмотрел на писателя и, улыбнувшись, пояснил:
- А мы, полицейские, и не должны всем нравиться. Мы делаем своё дело.
- Как Вас зовут?
- Игнат Матвеевич Колесников, - представился участковый.    
- Игнат Матвеевич, можно я послушаю, что говорит девушка?
Участковый посмотрел на писателя, на полицейских, задающих вопросы девушке с Севера, чудом не ставшей очередной жертвой маньяка (разумеется, не знавшей об этом), и произнёс:
- В виде исключения. О! Меня, кажется, вызывают по рации. Только вопросы не задавайте.
- Ясно. Спасибо, Игнат Матвеевич.
Участковый инспектор побежал к машине, к своей служебной машине, на которой он ездит уже два года и которая давно уже нуждается в капитальном ремонте.
Максим тихо подошёл к полицейским и стал внимательно слушать, о чём они спрашивают девушку:
- Опишите, пожалуйста, мужчину ещё раз, - обратился капитан к девушке. Та недовольно вздохнула, посмотрела на своих друзей и громко произнесла:
- Ещё раз? Может, записывать начнёте?
- Успокойтесь. Это наша работа. Начните всё по порядку.
- Итак… Мы едем из Якутска. Самолётом долетели до Москвы. В Москве пересели в самолёт до Краснодара. В Краснодаре нас встретили друзья – вот они перед Вами. Мы с мужем, которого сейчас допрашивает ваш сотрудник, третий год ездим отдыхать в Архипо-Осиповку. Останавливаемся у одной семьи. Мы подружились. Раньше, до этих санкций ( чёрт бы их побрал!», мы всегда отдыхали в Европе или в Турции. Но Европа сейчас, понимаете, о чём я?.. А в Турции опасно, теракты…
- Ясно, ясно! Как выглядел этот мужчина?
- Ростом будет с Вас. Сильный гад! В тёмном спортивном костюме. На голове – то ли маска, то ли шапочка.
- Голос?
- Грубоват. Перегаром, вроде, от него не несло… Накинул мне на шею верёвку или ленту, а может, шарф.
- Как Вы там оказались?
- В этом кафе, как Вы заметили, надеюсь, много народа. Все едут к морю. Отдыхают, пьют пиво, разговаривают… Захотела в туалет. Женский был занят. Побежала в лесок. Что было потом, Вы знаете.
- Записал, сержант?
- Так точно!    
- Вот вы, - обратилась девушка к хозяйке кафе, - могли бы добавить туалетных кабинок. Постоянно у вас очереди. В прошлом году было то же самое, только без этого придурка.
- Обязательно добавим, - пообещала хозяйка кафе. И  спросила: - Вы за каким столиком сидели?
- За двадцать первым.
- Не платите за ужин. Я распоряжусь, чтобы с Вас не брали плату.
Девушка кивнула в знак благодарности и поинтересовалась у капитана:
- Это всё?
- Пройдёмте в кабинет Лидии Петровны. Подпишете свои показания и укажите свой номер телефона. Можете ещё понадобиться.
Полицейские и девушка в сопровождении владелицы кафе и охранника вошли в кафе. Максим остался на месте. Он старался всё запомнить. Вынул из кармана блокнот и… В это время к нему подошёл участковый и спросил:
- Товарищ писатель, Вы же не начнете вести собственное расследование? Не пойдёте в лес – по горячим следам, так сказать. Уже темно. Да и…
Писатель бросил взгляд на участкового и ответил:
- Максим. Меня зовут Максим.
- Я знаю, знаю. Но если Вы не против, буду звать Вас писателем? Так мне проще.
- Проще? Поступайте, как знаете, - ответил равнодушно Максим.
Они поднялись по ступенькам в кафе. Участковый пошёл в кабинет Лидии Петровны, а Максим сел за свой столик.



                *  *  *


                Поужинав, Максим рассчитался с официанткой Мариной, с которой уже познакомился. У Марины было трое детей. Она проживала в посёлке Мирном. Максим вышел из кафе. Он сидел в машине и думал: не пойти ли ему в лес, чтобы осмотреть место несостоявшегося преступления? Он, разумеется, помнил слова участкового, вернее, его предупреждение: не начинать собственное расследование. Но его, как писателя детективных романов, так и тянуло к этому месту, поэтому он вышел из машины, огляделся и сразу направился за кафе, в лес, освещая  дорогу фонариком.
Он прошёл по тропинке метров двадцать. Иногда останавливался и освещал фонариком кусты и траву вдоль тропинки в надежде найти хоть какие-нибудь улики или чьи-то следы.
Наконец, удалившись от кафе метров на сто, он увидел примятую траву.
«Вот! Тут жертва отбивалась от маньяка. Освободившись, она побежала изо всех сил в сторону кафе. Определённо. А убийца… Куда побежал этот?.. Хм!»
Максим сбился с тропинки и понял, что её теперь трудно будет отыскать.
«Не беда, - произнёс он. – Шум машин на трассе слышен хорошо. На него и выйду. Продолжим. Сломана ветка. А вот и ещё одна. А это что? Следы… Но не свежие… А там что?»
Максим направил луч фонарика вправо и увидел рядом с высоким дубом что-то светящееся, похожее на светоотражающую материю – такую, которая есть у полицейских на форме, чтобы их в тёмное время суток было видно.
Он пролез через кусты и, протянув руку, взял материю и осторожно стал тянуть её на себя. Материя одним концом зацепилась за сухую ветку.
Он с трудом пролез вперёд, порвав рубашку на плече, и отцепил материю от ветки. Намотал её на ладонь левой руки и осторожно начал вылезать из кустарника. Наконец он выбрался на тропинку. Встал, отряхнулся и произнёс:
«Шарф! Да ещё в крови. Это же улика! Из какого материала он сделан? Неважно».
Осмотрев всё ещё раз, он решил: пора домой.
Через пятнадцать минут Максим вышел на трассу и понял: до кафе метров двести вверх.
Спустя ещё десять минут, он дошёл до машины, сел в неё, завёл двигатель и поехал в дом у реки.
  Подъехав к дому, он открыл ворота и заехал во двор. Остановив машину у главного входа, открыл ключом центральную дверь и вошёл в дом.
Затем он вернулся к машине, открыл багажник и перенёс пакет с продуктами из машины в кухню. Включил холодильник и разложил продукты по полкам.
Закрыв холодильник и выпив стакан воды, он вернулся в большую комнату и сел на диван.
«Всё, - выдохнул он устало, - я дома! Теперь надо хорошенько выспаться, если получится. Утром сделать зарядку, поплавать и начать наконец-то работать над романом. Боже ты мой! Сколько препятствий пришлось преодолеть, чтобы оказаться…»
На втором этаже раздался сильный стук. Он вздрогнул и громко произнёс:
«Начинается! Вы не испугаете меня, слышите там? Я не верю в дьявольщину. Всему на свете есть логическое объяснение».
Он достал из кармана брюк шарф и стал внимательно его рассматривать.
«Шарф… Обычный лёгкий шарфик. Откуда на нём пятна крови? Чьи они? Жертвы? Может, кто-нибудь гулял по лесу, зацепился за кусты и поранился? Приложил шарфик к ране… Кровь перестала идти, и он, вернее будет – она, выбросила его. Кровь, говорят, не отстирывается. Ещё одна загадка…»
На втором этаже снова раздался стук.
Максим встал и решил подняться на второй этаж, посмотреть, что там происходит, но вдруг он услышал звуки мелодии – знакомой мелодии.
«Что это? Откуда эта мелодия? Приёмник что ли включился? Сам? Или… Нет…» - говорил он сам с собой.
Входная дверь с силой захлопнулась, чем испугала нового жильца. Он побледнел. Музыка внезапно прекратилась. Максим решительно направился к входной двери, подумав: нужно взять из бардачка машины травматический пистолет и на всякий случай держать его при себе. Страх начал брать верх над его убеждением, что «всему на свете есть логическое объяснение».
«Да, одно дело – сидеть дома у телевизора и смотреть, как обитатели дома ужасов сходят потихонечку с ума, смеясь над героями фильма, и совсем другое – находиться в таком доме одному».
Писатель открыл входную дверь и почувствовал сильный порыв ветра.
Он вспомнил слова Веры Ивановны: «Мы живём на сквозняке. В любую минуту может подуть с моря сильный ветер или неожиданно налететь гроза, начаться ливень или  снегопад».
Максим с трудом дошёл до машины, сопротивляясь встречному ветру, взял телефон, травматический пистолет и, закрыв входную дверь изнутри на замок, вернулся в большую комнату.
Немного поразмыслив, он всё же поднялся на второй этаж и закрыл все окна.
Подойдя к спальной комнате Лорны, он вздрогнул от неожиданного стука за дверью.
«Уходя, нужно будет закрывать все окна, - произнёс Максим и вошёл в комнату. Включил свет и удивился: окно было закрыто на шпингалеты. – Чёрт побери! Что же за шум тут был? – Посмотрев на портрет Лорны, он спросил: - Что это было? - Ответа, разумеется, не последовало. Он выключил свет, закрыл двери и сказал: - Надо затворять комнаты, которыми я не буду пользоваться, на ключ, на всякий случай…»
Максим спускался вниз по ступенькам. Одна из ступенек скрипнула, и он подумал: «Если кто-то войдёт без стука  в дом, когда я буду на втором этаже работать или спать, ступенька своим скрипом выдаст мне непрошенного гостя с потрохами».
Снова заиграла музыка.
«Это уже ни в какие рамки… О, Господи! Это же мой телефон!»
Он подошёл к роялю и взял телефон.
- Слушаю, - быстро ответил Максим.
- Привет, отшельник!
- Сергей! Рад слышать дружеский голос.
- Если рад, значит, ты там совсем одичал. Переехал в новый дом, то есть в дом с призраками? – спросил не без иронии Сергей Тимурович.
- Сижу в большой комнате, прислушиваюсь к звукам, стукам, шорохам…
- Хочешь сказать: то, о чём говорят в посёлке про этот дом, - правда… Это же смешно. Всему есть своё объяснение, ты же знаешь.
- Логическое! Но здесь такая тишина и малейший стук…
- Превращается в тяжёлые шаги призрака, - засмеялся Сергей.
- Знаешь, одно дело - смотреть по телевизору в своём доме фильм ужасов и смеяться над перепуганными героями, другое – находиться самому в подобном доме. Сегодня я проведу первую ночь в этом логове. Я не суеверный, но…
- Что-то уже произошло? – поинтересовался друг.
- Как тебе сказать? Приезжала риэлтор из Геленджика, молодая девушка, показывать мне дом… Сидим, пьём чай, мирно беседуем. Она рассказывает о странных звуках, шагах… Она приезжает сюда раза три-четыре в год, чтобы проветрить комнаты и убедиться, что в доме всё в порядке. Я слушаю… В это самое время слышится внезапный стук на втором этаже. Она вздрагивает… Пугается даже в моём присутствии. Затем стук или шум, не знаю уже, как это всё правильно назвать, доносится из подвала.
- Я пойму. Продолжай, - подписывая документ, сказал Сергей.
- Так вот. Спускаемся с ней в подвал по лестнице. Открываем, включаем свет и видим: на полу лежит коробка с туфлями. Упала со шкафа. Представляешь?
- Устала стоять – вот и упала, - пошутил Сергей.
- Понимаю твой сарказм, но я, встав на стул, увидел на шкафу не запылённый квадрат от коробки, от её дна, скажем так. Коробка стояла по центру шкафа, и наверху от неё остался не запылённый след.
- Максим, если коробка упала - значит, на неё воздействовали силой. Закон физики…
- Но кто? Кстати, когда мы вошли в дом, на втором этаже увидели следы босых ног. Тридцать девятый размер ноги, я думаю. На пыльной поверхности, как на снегу, они были отчётливо видны. Я замерил линейкой и…
- Максим, Максим, уверен, ты, разберёшься со всем этим… Я звоню, чтобы узнать: есть ли какая-нибудь информация, интересующая нас? – прервал друга Сергей Тимурович, поняв, что Максим может рассказывать не один час о необычных явлениях, происходящих в этом странном  доме.
- Есть, Сергей. Я только что вернулся…
- С задания? – пошутил подполковник и прикурил сигарету.
Максим подробно рассказал о нападении на девушку за зданием кафе, о найденном им  в лесу шарфе. И вообще обо всём, что могло заинтересовать спецслужбы.
Подполковник внимательно выслушал «доклад» друга и сделал заключение:
- Ценная информация, Макс. Мне бы доложили о ней в любом случае. Но время для нас… Значит, маньяк ещё на вашей территории. Возможно, он проживает в одном из посёлков. Говоришь, его не поймали… И кинологи с собаками не обнаружили его «берлогу». Думаю, в лесу, в километре, а может быть, и дальше, у него есть «берлога», в которой он совершает свои безумные дела. Будь осмотрителен. Да, что ты делал пару дней назад, под вечер, в лесу? Твоя машина на поляне стояла примерно сорок минут.
- Но, чёрт возьми! Каким образом ты узнал?
- Всё просто. Как и с твоими шорохами, голосами, стуками, звуками, скрипами…
- А именно?
- В твоей машине установлен «жучок».
- Правда? Значит, вы следите за мной? А я-то думал… И когда же по твоей команде установили «жучок» в мою машину? В Ростове, полагаю?
- Нет. Если честно, никто из нас не верил, что на этот раз ты совершишь «побег». Ты ведь столько раз хотел уехать  к морю, найти тихий уголок и отдохнуть от ростовской суеты.
- Стало быть, майор на трассе? Так ведь?
- Извини, Макс… «Жучок» в багажнике. Если найдёшь, не убирай его, прошу. Я распорядился, на всякий случай. Теперь вижу: был прав. Во-первых, Максим, ты не в Ростове. И случись что-нибудь с тобой, как то: падение с лестницы, перелом ноги или ключицы… Может, в лесу споткнёшься о ветку и ударишься о пенёк, а под рукой не окажется телефона… Да и кому тебе звонить там? В посёлке у тебя пока нет друзей. Здесь, в Ростове, ты постоянно попадаешь в какие-нибудь истории. Ты понимаешь, о чём я. В Ростове тот, кто окажется первым поблизости, тут же приедет и окажет тебе помощь, как в том году, перед Новым годом, когда ты отсидел ногу за работой на компьютере. Нога затекла, ты встал,  пошёл, а нога нет… Ты ударился головой о батарею и вырубился. Клавдии не оказалось дома, домработницы тоже. Хорошо, что ты позвонил Жене, когда очухался. Вот я и решил подстраховаться. Аппаратура дорогая. Не снимай «жучок», Макс. Да и нам спокойнее…
- Таким образом, я постоянно под вашим контролем. Нужно было установить его на меня. Вдруг я упаду в этом доме с лестницы? И ваша аппаратура – приехала… Она ведь в машине установлена. Ну, что теперь скажешь?
- Держи при себе телефон. Кстати, Клавдия просила, чтобы ты ответил на её звонок. У неё что-то важное для тебя.
- Догадалась, что только ты можешь знать о моём местонахождении.
- Я сказал, что не знаю. Звонила по телефону. Так или иначе, её просьба дошла до тебя.
- Не хочу. Наверное, скажет, что согласна родить ребёнка. Скучает… А на самом деле, уверен в этом: двери салонов перед ней закрываются одна за другой. И светская львица стала превращаться в драную кошку.
- Максим, полегче.   Всё же восемь лет живёте вместе. Я просьбу передал. Поступай, как хочешь. Итак, за шарфиком к тебе завтра заедет человек.
- Как же я узнаю его?
- Узнаешь. А сейчас сфотографируй его. Пятна крови – крупным планом, и перешли мне кадры на мой смартфон. Мы посмотрим на эту, судя по всему, улику.
- Слушаюсь, босс. Тут я мужика видел утром, когда переезжал. Странный тип. Спросил, что ему нужно, он тут же исчез.
- Максим, дом большой. У меня есть его фотографии. Восемь фотографий.
- О! Я уже ничему не удивляюсь. А ты говоришь: я – один.
- Тебе нужна будет прислуга, то есть домработница?
- Понимаю. Хочешь своего агента в парике прислать. Я уже договорился с Натальей. Она работала в этом доме, когда в нём проживала семья. Счастливая семья, думаю.
- Кстати, ты просил узнать о хозяине.
- Узнал? Говори, что произошло на самом деле с девочками? – взволнованно спросил Максим и включил громкую связь, чтобы ничего не пропустить и не переспрашивать.
- Ты будешь разочарован. Десять лет прошло. Всё, что удалось выяснить, так это то, что семья была благополучной. Жили они в Сибири. Отец разбогател на акциях «Роснефти». В 2008 году он купил акции этой компании, сразу после обвала рынка. Они тогда ничего не стоили. Он нигде не работал. Акции каждый год приносили большие деньги. Друзей у него не было. Вёл уединённый, а может, и скрытный образ жизни. О его прошлом мы тоже ничего не узнали. Не состоял, не привлекался, не отбывал… Женился. В 1992 году, когда они проживали на Севере, у них родились близняшки. В 2003 году, уже в том доме, они, как сказал участковый, работавший в том районе города, мы разыскали его, спешно переехали в неизвестный ему город. Девочкам исполнилось по одиннадцать лет. Прожили они в Молдовановке два года… Отец девочек, как сказал участковый с Севера, занимался перепродажей…
- Краденых вещей? Не может быть! - воскликнул Максим.
- Дослушай. Перепродавал произведения искусства, не современные, а античные. Кинжалы, картины, мебель – короче, всё, что пользовалось спросом на этом закрытом от посторонних глаз рынке. К тому же - очень криминальном рынке. 
- Продолжай. Кое-что вырисовывается.
- О перестрелке в доме ты знаешь, да?
- Знаю. Баба Вера рассказывала. Карина показала следы от пуль. Я их видел.
- Правда? Видимо, ему угрожали. Полагаю, у него находилась какая-то ценная вещица. Не представляю, что это может быть, но которую он, очевидно, не хотел продавать ни за какие деньги. А может быть…
- Что? – резко спросил Максим, заинтересовавшийся рассказом о жильцах дома, в котором он оказался волей судьбы.
- Это всего лишь мои предположения. Всё шито-крыто… Вероятно, взял заказ, но вдруг вернул деньги, оставив себе античную вещь. Есть ещё одна версия, и она, как мне кажется, более правдоподобная, а именно: ему предложили продать акции, а он отказал. Вот они и наведались к нему с угрозами.
- Эта версия, мне тоже кажется, более подходит к нашей реальности – криминальной обстановке в стране. Коррупция, которую вы не можете…
- Пошло – поехало… Напишешь об этом в своём политическом романе, если духи выдадут санкцию, - пошутил подполковник и предложил:
- Кстати, о девочках. Их или убили, а те, кто приезжал к нему в «гости», - настоящие отморозки, или случилась трагедия: девочки решили принять вместе ванну. Набрали в неё воды, пускали в воде кораблики, плескались… И одна, возможно, взяла с полки электроприбор, типа электрофен, и решила поиграть с ним…
- И их убивает током. Тоже возможно. Где-то я читал об этом уже. А родители скрыли гибель детей. Почему?
- Кремировали девочек в Геленджике. Свидетелей нет. Затем хозяин с женой и с двумя урнами, в которых покоился прах девочек… Две урны, я уточнил, вдруг исчезают. Наши запросы результата не дали. Если он жив, то живёт под другой фамилией.
- Не густо. Практически ничего. Не находишь? Как считаешь, работников крематория можно подкупить?
- Ну вот! Начинается расследование. В 2005 году они исчезают…
- Сергей, но ведь звонит кто-то Карине. Интересуется продажей дома. Дом-то выставлен на продажу. К тому же, Карина ни разу не видела хозяев в лицо. Она даже не знает, кто ей звонит. Звонки поступают с разных телефонов. Значит, хозяин жив. Скрывается. К тому же, вся мебель, поверь на слово, очень дорогая, и все личные вещи – на местах. Я осмотрел все комнаты, кроме спальной Лиры. В комодах, в шкафах, в спальных комнатах находятся дорогие вещи. И мебель, и личные вещи, и картины, и диковинные статуэтки, африканские маски, человечки из дерева стоят намного дороже, чем дом. Поверь мне. Карина тоже удивляется, - дополнил Максим.
- Сколько они просят за дом?
- Десять миллионов.
- Долларов? За дом и за всё, что находится в нём? – удивился подполковник.
- Да нет же. Рублей… А вот насчёт мебели и всего прочего – я не в курсе. Могу уточнить, если хочешь. Подожди… Карина говорила: всё, что находится в доме, потянет на пятнадцать миллионов евро. Так ей сказал пожарник, навскидку. Он, похоже, разбирается в искусстве.
- Серьёзно? Не дом, а музей. Не думал, что такое возможно… Макс, будь осторожен. Уверен, кто-то об этом знает.  Насчёт звонков риэлтору я, куда надо, сообщил. Её телефон поставят на «прослушку». 
- Кто-то же звонит Карине?
- Да. Тёмное дело. Или…
- Что?
- Пришла одна мысль в голову. Словом, спасибо за информацию. Но сам будь осторожен. И прошу: не проявляй инициативы. Три убийства и два нападения – это не шутка! Убийца находится  на вашей территории. Пиши книгу, отдыхай, гоняйся за духами, привидениями, голосами, но не за маньяком. А звонит, возможно, жена или подруга. Повторяю: «жучок» не убирай. Мы наблюдаем за тобой по спутниковой связи. И не обижайся. Ты нам дорог. На мой юбилей соберёмся в «Метрополитене». Начнём в шесть, как всегда, закончим – как получится. Жаль, что тебя не будет.
- Когда вы сядете за праздничный стол… - Максим сделал паузу, не договорив до конца предложение. Пауза затянулась, и Сергей спросил:
- Макс? Тебя не слышно.
- В подвале опять какой-то стук. Вот ещё, ещё…
- А теперь, любимчик ты наш, внимательно слушай: возможно, хозяин, по неизвестным нам причинам в спешке покинув дом с супругой, оставил в нём что-то ценное. Очень ценное. Имею в виду – из антиквариата. И за этим «что-то», будь уверен, кто-то придёт. Следы, которые вы видели на втором этаже с Кариной, судя по всему, имеют к этому прямое отношение. Дом пустует. И они или он забираются в дом и ищут этот ценный для них предмет. Им никто не мешал. Хорошо, если они его нашли, а если нет… Теперь в доме живёшь ты. И это для них – проблема. И знай, что они ни перед чем и ни перед кем не остановятся. Если ты станешь на их пути, они тебя убьют. Это не шутка, Максим. И ты не капитан Крутов.
- Ну и жути ты нагнал на меня. Всё, разумеется, просто. Дом пустует одиннадцать лет. За это время они – эти, как ты говоришь, отморозки – уже бы нашли то, что им нужно. Искать они умеют. Вспомни сюжет моей книги – четвёртой книги. В ней я описал, как они это делают. Советовался с одним из отморозков. Он мне всё и рассказал.
- Советовался, советовался – в тюрьме под охраной. А в том доме ты без охраны. У тебя всегда всё просто, друг. Ну, как говорят, время покажет.
- Карина сказала: «Вот Вы поживёте  в доме и, если с Вами ничего не случится, люди поймут, что дом нормальный – без призраков и привидений, тогда я и смогу его продать».
- Хочешь сказать, за тобой наблюдает весь посёлок? Забавно. Спустись и проверь, что там за шум в подвале, - пошутил подполковник и добавил: - У тебя есть травматический пистолет. Как он, кстати?
- Лежит рядом. Две коробки патронов, в ящике стола.
- Уже веселей. Пали по всему, что двигается, падает, создаёт шум.
- Я оценил твой юмор. Да, я не досказал: поздравлю тебя, когда вы соберётесь за столом, по видеосвязи, если не забуду.
- Это дело. Спокойной ночи! В прямом и переносном смысле, - засмеялся в трубку подполковник.
Максим положил телефон на диван. Взял пистолет и спустился в подвал. Подошёл к двери и хотел было открыть её и посмотреть, что за шум был в подвале. Но улыбнулся и подумал: «Да пошло всё к чёрту! Пусть падает, шумит, хлопает… Утром начну работать. Надо позвонить Наталье и сказать, чтобы приступала к работе».
Подполковник, закончив разговор, задумался.
Спустя десять минут, а может, и больше, он пригласил в кабинет старшего лейтенанта и сказал ему:
- Поищите на сайтах в Интернете, на которых общаются коллекционеры античных, антикварных предметов и прочей утвари, пропавшие дорогие, очень дорогие предметы…
- Хотите сказать, товарищ подполковник, почитать переписку коллекционеров в чатах или на форумах, - уточнил старший лейтенант, поняв, что шеф не может сформулировать вопрос.
- Именно так. Они ведь представляют на сайтах каталоги с указанием в них: «Брошь Императрицы» - украдена, или «Монета с изображением Вильгельма Освободителя» - в розыске. И вот ещё что: составьте перечень или скачайте его с сайтов музеев пропавших или похищенных предметов, картин… составляющих государственную ценность.
- Помнится мне, из Эрмитажа были похищены экспонаты (по телевизору смотрел передачу) составляющие государственную ценность. Тогда арестовали супруга одной из работниц музея. Дело было громким. Экспонаты дорогие. К тому же, до сих пор не все ещё найдены. Они хранились в запасниках Эрмитажа, так как для них не было места в музее…
- Припоминаю… Отберите самые редкие из них и составьте список. Это всё.
- Разрешите идти?
- Идите.
- Сергей Тимурович, это как-то связано с нашим делом в Молдовановке? С серийным убийцей?
- Никоим образом. Хорошо, что напомнили о серийном убийце. Сегодня, часов в десять вечера, у кафе, - точнее, в ста метрах от него, совершено нападение на молодую девушку. Она чудом отбилась от маньяка и побежала в кафе. Сейчас она вне опасности. А могла бы стать четвёртой жертвой. Значит, он из местных. Проживает, возможно, в одном из маленьких посёлков, рядом с Молдовановкой.
- От кого Вы узнали эту информацию? В сводках её пока нет. Да и наш человек пока не сообщал ничего о происшествии.
- От частного детектива, - улыбнулся подполковник и повторил: - От частного детектива.
- Вы наняли частного детектива? – удивлённо спросил старший лейтенант.
- Нет. Он сам себя нанял, - ответил подполковник и рассмеялся.   
Старший лейтенант, ничего не поняв, пожал плечами, записал что-то себе в блокнот и вышел из кабинета начальника.
Подполковник же, откинулся на спинку кресла и произнёс: «Ну, Макс! Тебя словно притягивают опасности. Вечно попадаешь в какие-нибудь истории. Или вас – творческих людей – невидимые силы направляют в такие места, как на линию огня. И надо же, выбрал именно Молдовановку, хотя на побережье Чёрного моря мест для уединения предостаточно, чтобы отдохнуть от суеты мегаполиса и, разумеется, от Клавдии с её балами, маскарадами и светской мишурой. Решил изменить жизнь… Но на этот раз, дорогой друг, ты оказался в опасном месте. И центр этого места, как мне кажется теперь, - дом у реки, - разглядывая присланные Максимом снимки шарфа и пятен крови на нём, размышлял подполковник.



                *  *  *


                Как ни странно, свою первую ночь в доме у реки, в котором что-нибудь да происходило, Максим проспал как ребёнок.
Он проснулся бодрым, в хорошем расположении духа и, увидев на стенах лучи солнца, освещавшие комнату, подумал: «Жизнь прекрасна».
Поднявшись с дивана, он пошёл в кухню. Постоялец спал в большой комнате на первом этаже, так как не захотел подниматься в свою спальную комнату, выбранную им накануне. Поэтому после тёплого душа, он спустился вниз, лёг на диван и укрылся чехлом, которым накрывали диван от пыли (впрочем, как и всю мебель в доме), положив, по совету Сергея, рядом с собой травматический пистолет.
Открыв холодильник, он взял с полки пакет кефира, булочку и обезжиренный творог. Положил продукты на стол  и подумал:
«Может, искупаться в реке? Утро солнечное, тёплое. К тому же, я проспал, словно младенец, до девяти часов утра. Да, - потянулся он, - давненько я так не высыпался. Вот что значит – один дома. Никто не мешает, не отвлекает, не мелькает, не стучит. Теперь я понимаю западных писателей, почему они, загрузив машину всем необходимым, уезжают писать новую книгу подальше от дома. Правильный выбор. Если так пойдёт дальше,  напишу книгу к осени».
Переодевшись, он вышел через заднюю дверь к реке.
«Какое чудо! Утки плавают. Тишина. Солнце… Чистый, свежий воздух! Не чета ростовскому. И глаза не слезятся от смога. Боже мой! – оглянулся Максим и посмотрел на дверь, - я не запер её на ночь? Так и спал с открытой дверью? Заходи, бери тёпленьким. Ну да, чёрт с ней! – махнул он рукой и стал спускаться по трапу к воде. – Ох, какая бодрая водичка! О-о-о, как хорошо!»
Пловец отплыл от пирса метров пятьдесят кролем и, перевернувшись на спину, стал смотреть на небо – чистое летнее небо, в котором летали ласточки.
Максим любил плавать. В Ростове он три раза в неделю ездил в крытый бассейн и проплывал по два-три километра. 
Поднявшись на пирс, он лёг на надувной матрас и, глядя в небо, подумал:
«Буду каждый день по утрам плавать перед работой. Но, вынужден признать, я устал. Месяца два не ходил в бассейн. Вот и наберу форму. Плюс ко всему, утреннее солнце полезно. Хозяева наверняка плавали в реке. Зачем им море, если здесь так тихо, красиво и всё приспособлено для отдыха – и пирс, и зонтики, и стол со стульями, за которыми они, искупавшись, пили прохладительные напитки днём, а вечерами чай. Отличное место! Я доволен». Так думал новый жилец дома у реки, загорая под лучами утреннего солнца.
После завтрака (если стакан кефира, булочку и сто граммов обезжиренного творога  можно назвать завтраком) Максим принял душ и, вытираясь полотенцем, посмотрел на себя в зеркало: «Не выбрит, не подстрижен, похудел… Теперь всё изменится – обещаю тебе».
Писатель детективных романов, решивший написать политический роман в доме, приглянувшемся ему с первого взгляда, проработал до трёх часов дня, пока не почувствовал боль в спине и голод. Боль и чувство голода, к сожалению, могут остановить любую работу.
Сохранив текст, он включил ксерокс и распечатал три главы. Скрепил листы степлером и положил их рядом с компьютером.
«Всё! На сегодня хватит, - произнёс он бодрым, довольным голосом и вышел из-за стола. – Неплохо, неплохо. Вот что значит тишина, о которой я столько лет мечтал. Так продуктивно и вдохновенно мне нигде не работалось».
Максим подошёл к окну и увидел мужчину.
«Ну вот, - возмутился он, - ещё один мужик. А говорят, мол, дом обходят стороной»
Максим открыл окно и крикнул:
- Вам что-то нужно?
- Спуститесь, пожалуйста, - ответил мужчина в летней шапочке, брюках из белой льняной ткани, в голубой рубашке из хлопка, поверх которой была накинута лёгкая ветровка светло-коричневого цвета.
- Уже спускаюсь, - сказал Максим и одел рубашку.
Спустившись на первый этаж, он вдруг вспомнил слова Сергея: «За шарфом придёт наш человек».
Максим взял со стола шарф, положил его в полиэтиленовый пакет и вышел из дома.
Мужчина стоял у ворот и ждал. Максим прошёл через весь сад по тропинке и, подойдя к калитке, открыл её. Мужчина поздоровался, но не представился. Максим спросил:
- Что Вам нужно?
- У Вас для меня кое-что есть, - глядя на шарф, ответил незнакомец.
- Шарф? Да, да… – произнёс  Максим и протянул пакет незнакомцу. – Следовательно, Вы тот…
- Только, - мужчина огляделся по сторонам и продолжил, - засуньте шарф в свой карман. И обнимите меня, словно мы с Вами знакомы много лет.
- Понимаю, - утвердительно сказал Максим и обнял мужчину.
Затем писатель жестом пригласил незнакомца во двор. Мужчина одобрительно кивнул и пошёл рядом с Максимом по тропинке в сторону дома. Около колодца они остановились. Максим сделал вид, что рассказывает «другу» о колодце, возможно, о том, какая в нём чистая вода.
Они прошли ещё метров десять и остановились. «Друг», глядя на дом, развёл руками, делая вид, что он удивлён размерами дома.
Со стороны всё выглядело так: два друга наконец-то встретились и были рады долгожданной встрече. И если кто-то смотрел на них или наблюдал за ними из леса или с другого берега реки, их встреча выглядела именно так.
Максим удивился: «Никто ведь наверняка не наблюдает за нами. И такие меры предосторожности, на мой взгляд, выглядят, скорее, наивно, нежели конспиративно».
 (Но думая, таким образом, он заблуждался. С противоположного берега, из-за высоких кустов, за ними следила через бинокль пара любопытных глаз. И если присмотреться внимательнее, можно было увидеть лучи от линз бинокля.)
Они вошли в дом. Мужчина представился:
- Артём. Ваше имя я знаю, - уточнил агент спецслужб. Максим одобрительно кивнул головой и пригласил гостя в большую комнату.
Они сели на диван. Артём вытащил из кармана ветровки карту, развернул её и задал вопрос:
- Укажите место на карте, где вы нашли вещественное доказательство.
- Это кафе? Так? Примерно вот здесь. В кустах, - показал Максим на предполагаемое место.
- Время?
- Часов девять-десять…
- Точнее? – с хрипотой в голосе спросил агент.
- В половине десятого.
- Дайте мне шарф.
Максим протянул пакет Артёму.
Тот взял пакет и стал его рассматривать.
- Может, Вам чаю или воды? – предложил Максим гостю.
- Чаю. Зелёного, если можно. В горле першит. В лесу простыл…
Максим пошёл в кухню.
Вернувшись в большую комнату, назовём её залом, Максим застал Артёма у окна разглядывающим сад.
- Прошу, - произнёс хозяин, протягивая чашку с чаем.
- Благодарю. Тихо тут у вас. Река рядом. Вокруг никого… Дом красивый. Можно, я осмотрю его?
- Зачем? – удивился Максим. Но поняв, что агенту необходимо осмотреть дом прибавил: -  Хорошо, обследуйте, если нужно для дела.
Максим показал Артёму дом. Спальные комнаты девочек он не стал открывать, просто сказал, что в них спали девочки.
- А это Ваш кабинет? И как Вам работается на новом месте? Капитан Крутов разоблачает коррупцию, борется с мафией?
- Вы читали мои романы? – удивился писатель.
- Разумеется. В них столько советов для нас... Складывается впечатление, что автор проработал в спецслужбах не один десяток лет.
- Помогают архивы, советы Сергея Тимуровича, его коллег, - пояснил Максим.
- Красивые здесь места. Завидую Вам. С удовольствием бы провёл в этом месте свой отпуск. На море суета. Вы сделали верный выбор. Кстати, Вы сами убираете дом? Представляю, сколько времени отнимает уборка.
- Удачно напомнили. Нет. Из посёлка будет приезжать девушка, она работала в этом доме два года и всё в нём знает.
- Лучшей кандидатуры не найти, - согласился Артём.
- Сегодня позвоню ей, - добавил писатель.
- Полагаю, в комнатах девочек, в которых они спали и видели сказочные сны, которые Вы не показали мне, - Артём улыбнулся, - Вы не нашли ничего подозрительного.
- Ничего, - ответил автор детективных романов и подумал: «Бывалый агент».
- Я Вам доверяю. Вы - наш человек. В доме шикарная мебель и много, как я успел приметить, дорогих антикварных и античных предметов искусства, профессионально написанных картин. Художник, в любом случае, - мастер.
Максим согласился с выводами «друга».
- Но прежде чем уйти я хотел бы осмотреть подвал. Вы не против?
- Прошу, - уступая дорогу агенту, предложил писатель.
Они вошли в подвальное помещение. Максим включил свет.
- Эта коробка упала со шкафа? – поинтересовался «друг» указывая на коробку, стоявшую на комоде.
- Да, - удивлённый вопросом ответил Максим. – Вы в курсе?
Артём встал на стул и осмотрел верх шкафа. Немного подумав, он произнёс:
- Странно, странно… Сама коробка не могла упасть. Тут Вы, пожалуй, правы. Она стояла посреди поверхности крышки шкафа. Противоестественно…
Максим слушал агента и удивлялся: откуда Артём мог знать о коробке? Кто ему рассказал об этом случае? Немного подумав, он улыбнулся и понял: «Ну, конечно же, Сергей. Не Карина же. Ясно! Подполковник дал команду агенту осмотреть всё на месте».
- Максим, в какой комнате Вы видели следы, когда вошли в дом с риэлтором?
- Идёмте, покажу. Прошу. Осторожнее.
Они поднялись на второй этаж и свернули в правое крыло. Максим открыл дверь.
- Вот в этой комнате. Вероятнее всего, в ней играли девочки. Наклонитесь, - попросил писатель. – Смотрите. Видите: следы босых ног ведут к этому окну, потом к другому, затем – к входной двери. 
Артём нагнулся и посмотрел на следы. Провёл рукой по одному из них. Посмотрел на пыль и сделал предположение:
- Думаю, месяца три-четыре назад в этой комнате, а значит, и в доме, кто-то побывал. Размер детский – тридцать седьмой или тридцать восьмой.
- Предполагаете, ребёнок?
- Трудно сказать. Но факт есть факт.
- Но ведь дом на сигнализации.
- Значит, проникновение в дом произошло из потайного окна или, возможно, лаза…
- Что? – удивился писатель детективных романов, почувствовав себя уязвимым.
- И этот «кто-то» хорошо знает расположение комнат в  доме, а следовательно, и его тайны.
- Тайны? Что Вы этим хотите сказать? На следы мужчины они не похожи. Девочки погибли. Да и Карина, осмотрев дом, сказала, что всё на своих местах – антикварные предметы и ценные вещи. Из чего следует: это был не воришка. А… Кто же тогда?
- Возможно, пацан из посёлка проник каким-то образом в дом.
- Маловероятно. Дом на охране. В одном я уверен: злоумышленник - не член семьи.
- Это точно. Да и зачем им? Никто из них не числится в розыске. Могут смело приехать как законные хозяева дома, имею в виду мать, отца, и войти через главный вход. Нет… Пацан, скорее всего. Они куда хочешь проникнут. Погодите…  А это что?
- Где? – спросил заинтригованный писатель.
- Видите, рядом, со следом кружок?
- Вижу.
- Это след от фонаря, - уверенно сказал агент.
- Он поставил его стеклом вниз. Думаете, что-то заподозрил?
- Мне пора, - подымаясь с колен, произнёс агент, пришедший за шарфом, и добавил, отряхивая пыль с брюк, - проводите меня до калитки. Мы вновь обнимемся, и я уйду.
Максим попрощался с Артёмом, обняв его, и гость ушёл.
Писатель закрыл за ним калитку и вернулся в дом.
Он не стал придавать особое значение всему, о чём говорил «друг», поднялся в кабинет и стал вычитывать уже написанные главы романа. 
Прочитав семь страниц, он с удовлетворением произнёс: «Отлично! Я набираю форму…»



                *  *  *   



                Выключив компьютер, Максим спустился в зал, набрал номер телефона Натальи и стал дожидаться ответа.
- Слушаю, - ответила Наталья.
- Здравствуйте, Наталья! Это Максим Вас беспокоит. Хотел сказать Вам…
- Кто? Кто?.. Да тише вы, девчата. Мне кто-то звонит.
- Максим, - повторил писатель.
- Уже поняла. Продолжайте.
- Я переехал в дом. Когда Вы сможете приступить к работе?
- Так Вы уже ночевали в доме?
- Ночевал.
- И как там поживают черти?
Подруги Натальи улыбнулись. Она продолжила допрос с пристрастием:
- Привидения гоняли Вас по комнатам? Призраки носились по лестницам?   
- К сожалению, нет. Я хорошо выспался. Ночь была тихой.
- Вот как! Ну и ну. Хорошо. Завтра же приступлю к своим опасным обязанностям. В какое время мне начать?
- В десять утра. Я часто работаю по ночам, поэтому…
- Отсыпаетесь. Ясно. Я ещё в Горячем Ключе. Сижу с подругами в магазине. У них обед. Вот они меня и угощают чаем и разными сладостями. После шашлыков, разумеется.
- Почему же, разумеется?
- Люблю шашлыки.
- Передавайте привет подругам… Людмиле, Татьяне и Ирине. Я не…
- Феноменальная, я бы сказала, фотографическая память у Вас, писатель.
- Жду Вас завтра. До встречи!
Максим отключил телефон и положил его рядом с пистолетом.
Наталья вышла из-за стола и официально произнесла:
- Всё, мои милые! Мне пора ехать. До вечера нужно добраться до дома.
- Так это писатель звонил? – поинтересовалась Татьяна.
- Он. Завтра выхожу на работу. Тридцать пять тысяч на дороге не валяются. Да и на тротуарах тоже.
- Отличная зарплата, - произнесла Людмила и добавила: - А ты не боишься работать в этом доме?
- Чего бояться-то? В доме нас будет двое.
- Писатель красивый? – справилась Ирина.
- Очень. Высокий, стройный, с аристократическими манерами. Вежливый… Вот не могу вспомнить, девчата, на кого из артистов он похож? Мучаюсь этим со дня знакомства. Подождите, вспомнила. Видели фильм «Дориан Грей»? Вот на этого милашку. И чёлочка ему к лицу, и улыбка.
- Не влюбись, - пошутила Ирина.
- Девочки, спасибо за угощение. Рада, что у вас всё хорошо.
Наталья вышла во двор магазина и, увидев молодого парня, паркующего свой автомобиль рядом с её машиной, крикнула:
- Стоп! Куда ты рулишь? Как я буду выезжать по-твоему? Я же не на вертолёте. Читать умеешь? «Машины не парковать».
Девочки наблюдали за сценой между двумя водителями и смеялись.
- Да что ты так раскипятилась-то? – ухмыльнулся водитель.
- Давай, давай отъезжай. Выпусти меня. Понаставят свои машины, а ты выруливай как хочешь.
Парень  отъехал, освободив место для проезда машине, в которую села Наталья, сказав на прощание подругам: «Передавайте привет Анне Васильевне и Валерию», и потихонечку, чтобы не задеть машину мужчины, стала сдавать назад.
Выехав на улицу Ворошилова, она поехала домой в Молдовановку.



                *  *  *



                Светлана Васильевна, директор издательства, выпускающая в свет детективы Максима, сидела за рабочим столом и разговаривала по телефону.
В это время в кабинет вошла Клавдия. Светлана Васильевна показала рукой на стул и продолжила разговор.
Клавдия, поняв по разговору, что он может затянуться, подошла к окну и стала смотреть на проспект – на машины, на людей. Она была в подавленном настроении от того, что Максим не отвечает на её звонки.
Через десять минут Светлана Васильевна закончила разговор и положила трубку на рабочий стол.
Клавдия продолжала смотреть в окно. Светлана Васильевна поняла: подругу что-то беспокоит, и спросила:
- Клавдия, тебя что-то волнует? Выглядишь, как бы так сказать, чтобы не обидеть тебя, - неважно.
Клавдия повернулась, поздоровалась и села на стул, напротив Светланы.
- Что с тобой происходит, подруга? Глаза красные, настроение, судя по всему, покинуло тебя, и, мне кажется, ты слегка пьяна.
- Мне нужно с кем-нибудь поговорить, - поправляя причёску, ответила Клавдия, и впрямь выглядевшая неважно. В ней не было присущего ей блеска, напора, удовлетворения жизнью.
- Мы вчера… Я была на приёме у Галкиных… Так себе приёмчик. Ничего особенного. Да и люди  были не интересные… - проговорила Клавдия.
- Совсем не такие, как на приёмах, куда ты ходила с Максимом? Да, Галкины есть Галкины… Тут ничего не добавишь. Ты начала пить?
- Выпила утром на дорожку… Решила заехать к тебе и поговорить.
- Ты за рулём? Могла бы взять такси.  Я звонила тебе три дня, но ты не отвечаешь. С чего ты пьёшь? Тоскуешь по Максиму? Вряд ли. Скорее, от нечего делать. Не можешь принять решение…
- Да я уже приняла, - опуская глаза, ответила Клавдия.
- Я это вижу по твоим глазам, - пошутила подруга.
- Не в этом смысле… Приняла решение родить Максиму ребёнка. Наладить отношения и всё такое…
-«И всё такое…» Раньше ты не заканчивала свои мысли такими словами – «и всё такое», а договаривала, что именно. Деградируешь… Извини, но это так.
- Короче, он не отвечает на мои звонки. Ты не знаешь, где он скрывается, сукин сын?
- Не знаю. Поверь, я говорю правду, - ответила Светлана.
- Женя или Сергей знают наверняка, но молчат. На юбилее у Сергея, думаю, кто-нибудь да проболтается.
- «Проболтается», - недовольно произнесла Светлана. – Тебе надо принять ванну и хорошенько выспаться. И что ты там ещё принимаешь? Антидепрессанты? Снотворное? Транквилизаторы?
- Всего понемногу, - ответила подавленным голосом Клавдия.
- У тебя депрессия, Клавдия. Всё к ней или к этому шло... Вспомни, я предупреждала тебя: прекращай этот праздник жизни… Он до добра не доведёт. За ночь ты выпивала бутылку водки или две бутылки вина. Максиму порой было стыдно, как его спутницу или без пяти минут жену под руки сажали в такси. Если тебе нечем заняться, съезди к родителям, пока Максим пишет книгу. Поживи у них. Приди в себя. Твой отец, насколько я помню,  тоже выпивает. Бывший офицер. Ты в семье одна. Воспитали они тебя не Золушкой, а избалованной девчонкой. Ты ни  в чём нуждалась… Познакомилась с Максимом, и он продолжил, на свою голову, их дело: шубы, бриллианты, шикарная машина, дача… турпоездки по морям и океанам, Париж, Лондон, Рим… А сам пахал за столом. Ты развлекалась в баре какого-нибудь континентального лайнера, а он сидел за рабочим столом и раскручивал сюжет.
Клавдия тяжело вздохнула.
Светлана продолжила:
- И к своей работе ты стала относиться так себе… Ну, по этому поводу и на эту тему мы уже говорили. Помнишь? Хорошо, что он не слышал наш разговор. Иначе мне…
- Слышал! - отчаянным тоном произнесла Клавдия.
- Слышал?! О Боже! Ты ведь сказала мне, что его нет дома, и я могу «резать по живому».
- Он так решил. Приказал… Мы в то утро поругались, и он возжелал узнать твоё особое мнение о своих романах. Вынудил меня включить громкую связь.
- Вот как! Значит, он догадывался? Ты подставила меня, подруга! Не находишь?
- Я же говорю тебе: он настоял на этом.
Светлана покачала головой, вышла из-за стола и подошла к окну.
В это время дверь открыла секретарша и хотела что-то спросить, но Светлана Васильевна, увидев её, отрицательно покачала головой. Та, поняв, что подруги беседуют по душам, закрыла дверь.
- И что он сказал, услышав моё мнение? – поинтересовалась Светлана. –  Обиделся на меня? Говори только правду.
- Нет. Ополчился на меня. Ты ведь говорила, если помнишь, что я выполняю свою работу скверно. Значит, повинна во всём я. Можешь не волноваться.
- Ясно. Вот почему он, недолго думая, уехал. Восемь лет! Могла бы уже родить за это время двух или трёх детишек. У вас была бы полноценная семья. Вы бы официально оформили свои семейные отношения. Но ты всё испортила! А сейчас ещё и выпиваешь!
- Я начинаю пить с обеда, от нечего делать. Скучаю… Только теперь поняла, что значит для меня Максим. Не предполагала, что такое возможно.
- Клавдия, может быть, он…
- Решил порвать со мной. Но я должна измениться. И внутри, чувствую, уже происходят эти изменения… Как мне его вернуть, Светлана?
- Немедленно прекрати выпивать! Сходи к своему психотерапевту.
Клавдия встала, взяла свою сумочку и тихо произнесла:
- Ладно, подруга. Спасибо, что выслушала. Мне нужно было с кем-нибудь поговорить. Вот и поговорила. Поеду домой.
- Клавдия, может, Степан отвезёт тебя?
- Спасибо. Потихоньку доеду сама.
Она вышла из кабинета.
Светлана смотрела в окно, как Клавдия садится в машину, заводит её и выезжает с парковки, не пропустив машину, водитель которой с трудом избежал столкновения. Клавдия выехала на проспект и свернула влево - в сторону дома, в котором осталась одна.
Светлана подумала:
«Нужно было сказать Степану, чтобы он отвёз её домой».



                *  *  *


               

                Максим проснулся в девять часов утра. Отлично выспавшись, он пошёл к реке. Проплыв метров пятьсот, он вылез на пирс и лёг на лежак.
Через несколько минут он услышал сигнал машины и тут же вспомнил, что забыл открыть ворота.
«Наталья приехала», - надевая спортивный костюм, подумал он.
Взяв ключи с тумбочки в прихожей, он вышел через парадный вход в сад и направился к воротам. Он поздоровался с Натальей, сидевшей в машине, и открыл ворота.
Наталья подъехала к дому и припарковала машину рядом с машиной Максима.
Наталья вышла из машины, открыла багажник, вытащила из него две большие сумки и произнесла:
- Так-то Вы встречаете домохозяйку! Держите её у ворот. Доброе утро!
- Доброе утро, Наталья! Домработницу, а не…
- Опять корректируете мою речь. Хорошо, пусть будет домработницу.
- Входите, - предложил он Наталье, открывая перед ней двери, - давайте я Вам помогу.
- Пожалуйста, пожалуйста. Берите вот эту сумку.
Она остановилась у дверей и перекрестилась три раза. Максим улыбнулся. Наталья, заметив это, сказала:
- Креста на вас нет, вот и происходят с вами странные и ужасные события. Или как их там – приключения? 
- Ну, ужасного пока ничего не происходило. Больше странного, непонятного, такого, чего невозможно предсказать, предугадать, предвидеть.
- О! Грамотного человека сразу видно. Хотела сказать – начитанного и образованного.  Теперь мне нужно будет усиленно учиться правильно говорить. Вы же – писатель. И мне не стоит отставать… Ну, если ужасного пока ничего не происходило, как Вы говорите, то, поверьте на слово, произойдёт. Дайте время.
- Потому что на мне нет креста? – поинтересовался писатель.
- Так и есть. Сумки отнесите в кухню. Я разберусь с ними в моём кабинете. Кухня - мой творческий кабинет.
Максим отнёс сумки в кухню и вернулся в большую комнату. Наталья стояла под люстрой  и внимательно разглядывала её.
- Эта люстра, мне нравится, - произнесла она и добавила: - Я всё время боялась, что она вот-вот упадёт прямо на девочек, когда они играли за роялем. Она ведь такая тяжёлая… Итак, я снова в этом доме, чёрт меня побери.
- Вы только что крестились. Припоминаете?
- Одно другому не мешает. Ну, вот оно – уединённое место, о котором Вы так мечтали, лёжа на диване в Ростове, уставившись в потолок. Вам нравится дом, обстановка, аура? Написали уже что-нибудь? Дело пошло на лад?
Максим смотрел на Наталью и поражался её вопросам и непосредственности, граничащей с откровенностью и непринуждённостью, с которой она общалась с ним.
«Бойкая девушка. С такой в доме скучно не будет», - подумал он.
- Не беспокойтесь, со мной в этом доме Вам скучно не будет, - будто поняв его мысли, уверенно произнесла Наталья и прошлась по комнате.
Услышав её слова, Максим улыбнулся.
Подойдя к писателю, она развела руками и спросила:
- Итак, с чего начинать?
- С уборки, Наталья. С приборки.
- Так с уборки или с приборки?.. Ясно. Тогда дайте ключи от подвала. В подвальном помещении электроприборы. Там и пылесос, и всё прочее, необходимое для генеральной уборки дома.
- Все ключи на тумбочке. Но ведь Вам  будут нужны ключи от ворот, входной двери, от калитки…
- Вторые ключи вот здесь. – Она подошла к комоду в прихожей, открыла второй ящичек и вынула связку ключей. – С этим разобрались.
Максим удивился: «Наталья не забыла, похоже, что где находится. Замечательно! Она ведь проработала в этом доме два года».
- Их-то я и возьму. Завтракали? Вижу, уже поплавали в реке. Хозяин тоже плавал по утрам. А зимой – нырнёт в реку, вынырнет и пулей в дом.
- О! – удивился Максим и подумал:
«От Натальи можно многое узнать о девочках, их отце, матери. И вообще, о жизни в этом доме. Но главное – выяснить причину или сделать выводы из её рассказов о трагедии, произошедшей в доме…»
- Вы меня не слушаете? – громко спросила домработница.
- Нет.
- Почему же?
- «Нет», в смысле слушаю. Продолжайте.
- Повторяю: что приготовить на завтрак?
- Манную или овсяную кашу, - ответил Максим.
- Яйца, колбаса, сыр…
- Ни в коем случае! – сморщился писатель.
- Почему же «ни в коем случае»? Поняла. А на обед что приготовить?
- Что хотите, то и готовьте. Через неделю я…
- Сделаете отбор. Ясно. А на ужин?
- На ужин… На ужин… Овсяную кашу, два яблока и стакан кефира. Да, в рацион обеда обязательно должен входить винегрет: две свёклы и свежая капуста.
- Кофе, чай, компот… Что Вы пьёте, когда работаете? Компот – это вряд ли. Вы же – писатель.
- Об этом я хотел поговорить с Вами после уборки.
- К чему тянуть? Садитесь на диван. Поговорим.
Максим снова улыбнулся и подчинился:
- Хорошо, Наталья. Вы принадлежите к той категории людей, которая не откладывает главное в долгий ящик. Это мне по душе.
- Польщена. Итак, какие Ваши условия? Запреты? Что мне можно, что нельзя?
- Первое: не входите в рабочий кабинет, когда я работаю. Если мне что-нибудь понадобится, я Вам скажу или спущусь в кухню сам. Второе: не читайте рукописи или текст на экране компьютера, то есть книгу… Не шумите, когда я работаю. Если дверь в кабинет будет открыта, не подходите сзади и не заводите со мной разговор, что бы ни случилось. Я могу испугаться. Если дело неотложное, тихо постучите в дверь.
- Хм! Можете испугаться… Я ведь не привидение с дробовиком. Странные вы – писатели. Это всё?
- Да. Там посмотрим. Повторяю, главное: не входите в кабинет, когда я работаю. Я это уже говорил. И последнее: иногда я буду обедать…
- В круглосуточном кафе «Альбатрос», в котором Вам так нравится блюдо из форели. Ах, пальчики оближешь! Понимаю Вас.
- Точно. Мне необходимо бывать среди людей. Если я срочно понадоблюсь, звоните на телефон.
- Среди людей? Вы ведь убежали от них. Стоит ли возвращаться? Дело Ваше. Мой рабочий день?
- С десяти до… семи. Как Вам такой график?
- График? Согласна.
- Если Вам нужно будет… Словом, появятся неотложные дела или ещё что-то, скажите или позвоните. Поставьте меня в известность.
- Ладно. Теперь всё?
- Думаю, на сегодня да.
- Пойду, с Вашего разрешения, переоденусь и займусь уборкой.
- А я, с Вашего дозволения, - в кабинет.
- Собеседование я прошла, на работу принята. Приступаю. Обед в два часа. Ужин в семь. Или так: я всё приготовлю, если вы вдруг заработаетесь, а Вы потом, довольный своими персонажами или как их там – героями, разогреете ужин в микроволновке и так далее.
- Договорились, - улыбнулся Максим и кивнул в ответ.
Наталья встала с дивана  и направилась в кухню. Пройдя несколько шагов, она остановилась и удивлённым голосом проговорила:
- Я видела мужчину… Странно. Плохо одетого. Он прошёл мимо моей машины, посмотрел на меня и направился вдоль забора, в сторону леса.
- Да? Я тоже видел его пару дней назад. Отчего же «странно»?
- Это логовище обходят стороной. Может, он бродячий? Не ведает о доме-монстре ничего. Он явно не из посёлка.
- Возможно. Но ведь рядом с домом ещё никого не убили, насколько мне известно.
- А в доме?!
Максим задумался.



                *  *  *



                Стемнело. Полная луна освещала таинственный лес, поэтому по лесу можно было идти без фонаря. И это было на руку мужчине в спортивном костюме, быстро идущему  по тропинке и часто озирающемуся по сторонам. Он подошёл к большому дубу и резко свернул вправо. Присел за густым кустарником и стал внимательно вглядываться в ночной лес.
Просидев на корточках минут десять и убедившись в том, что за ним нет слежки, он встал, ещё раз огляделся и, сделав несколько шагов, подошёл к двери своей «берлоги».
Раздвинув корни, он нащупал ручку двери, которой служил щит, обросший вьющимися дикими растениями, и, приоткрыв его, неслышно протиснулся в комнату.
Включив фонарик, он подошёл к аккумулятору. Накинул на него клейму, и комната осветилась слабым светом.
Затем он зажёг одну за другой три керосиновых лампы, и в комнате стало намного светлее. Он тяжело вздохнул и выругался: «Чёрт! Надо же, укусила, сучка. Надеюсь, она не бешеная и сорок уколов в живот от бешенства не потребуются». Он засмеялся неестественным смехом – странным, пугающим.
Открыв бутылку пива, он выпил её, как говорят в народе, залпом. Вытерев рот, он сплюнул и снова выругался: «Курва! Надо ладонь перевязать. Кровь не останавливается. Зубы у неё – как у крокодила. Это её и спасло. Надо же, второй раз не фартит!» – крикнул он и ударил по столу кулаком. По столу, к которому привязывал своих жертв, мучил их, избивал, насиловал и убивал.
«Ну вот! – продолжал он причитать, – теперь и эта рука ноет. Невезуха. Нужно было вырубить эту крысу и  сразу тащить в «берлогу».
Он перевязал ладонь правой руки и снова сел на высокий стул. Открыл вторую бутылку и стал медленно пить из неё пиво, о чём-то думая. Он смотрел на стол, на котором, если бы у него всё прошло удачно, должна была лежать очередная жертва и доставлять ему удовольствия. Но… не вышло. Сегодня ему не повезло. Поэтому он был возбуждён и раздражён. Судя по его лицу, можно было понять: он сильно устал. Его клонило ко сну. Он встал, потянулся и лёг на стол. Через несколько минут он уже похрапывал и стонал.
Глядя на него, сразу было понятно: ему снится жуткий, ужасный сон.
Ему снилось, как отец сечёт его розгами по оголённому месту. Как делали это дворяне с крепостными мальчишками, провинившимися в чём-то или укравшими что-нибудь из дворянской домашней утвари. В детстве отец бил его сильно. И ощущая во сне удары тонкими прутьями от вербы, приносящие ему боль, он стонал и ворочался. 
Отец частенько бил его. Мать не заступалась. Ему снилось: он тихо вошёл, чтобы никто не видел, в курятник и, поймав первую попавшуюся на глаза курицу, оторвал ей голову. Из горла курицы хлынула кровь, он бросил курицу на землю. Тело её в агонии то вскакивало, то снова падало. Держа в руке голову курицы, он смотрел на её обезумевшие глаза и раскрывшийся клюв, из которого высунулся язык.
Насладившись муками садистски убитой им птицы, он обычно мазал её кровью своё лицо, руки, шею, грудь. Он испытывал наслаждение. Он привыкал к этому наслаждению, несмотря на то, что будет выпорот за свой садизм. Зверски убив ещё две курицы и обмазав кровью лицо, руки, грудь и шею, он стоял с закрытыми глазами и, подняв голову вверх, стонал, как раненый зверь.
Мужчина проснулся в поту. Вздохнул, улыбнулся и прислушался: нет ли кого поблизости, и снова лёг на стол. Он его называл «разделочным столом».
Сон продолжился. Ему снилось, как отец, разгневанный садистскими наклонностями сына, улыбающегося от удовольствия, вымазанного кровью бедных невинных птиц, к тому же убитыми раньше, чем требовалось, держал в руках обезглавленных уток и кричал жене – второй жене (первая от них сбежала): «Смотри, Ира! Это не ребёнок, а садист! Не удивлюсь, если из него вырастет серийный убийца, чёрт его возьми!  Его нужно срочно лечить!»
И он был прав, ибо маньяк – это человек, одержимый манией. А мания – болезненное психическое состояние с сосредоточением сознания и чувств на какой-нибудь одной идее с резкими перепадами от возбуждения к подавленности. Маньячество – это болезненное состояние, свойственное маньяку. У всех маньяков, превратившихся в серийных убийц, маньяческие признаки проявлялись ещё в детстве.
И отец показал его психиатру. Психиатр выслушал отца, покачал головой и прописал больному таблетки. Отец следил за тем, чтобы сын принимал их регулярно.
Отец заметил, что у сына обостряются признаки маньяка каждые полгода. Это его цикл. У каждого маньяка свой цикл. У того, который убивает девушек и детей, а именно - у лежащего сейчас на столе, он составляет полгода. И каждые полгода он теряет над собой контроль. И сколько продлится очередное безумие - не ведает ни один маньяк.
В  двенадцать лет он состоял на учёте у психиатра. А в семнадцать сбежал из дома к тёте – двоюродной сестре отца. У тёти не было детей и домашней птицы. Проживала она в сибирском городке, где жили, в основном, нефтяники, и рада была, что у неё появился «сын».
Отец не стал возражать. В Сибири будущий маньяк закончил колледж и уехал, то есть сбежал с паспортом и дипломом в неизвестном направлении.
Он снова проснулся. Вспомнил отца, его жён, психиатра, тётю и закурил. Допил пиво и прищурив глаза вымолвил: «Надеюсь, вы все в аду!.. Пойду-ка я домой».



                *  *  *


                Кошмар в доме  у реки



               Максим после разговора с Кариной проспал три часа. Ему снова приснились девочки. Они протягивали к нему руки и хотели разорвать на нём одежду, но у них это не получалось. Тогда Лорна, чей портрет он видел в её спальной комнате, которая повстречалась  (или привиделась) ему в лесу, сняла венок со своей головы и хотела надеть его на голову Максима… На этом сон всегда заканчивался.
В половине шестого утра Максим встал с кровати, надел спортивный костюм и поднялся в кабинет. Включил настольную лампу, компьютер и стал работать – писать новую книгу.
Ему хотелось дописать тринадцатую главу и завершить ею первую часть романа. Он проработал над ней до половины десятого утра. Почувствовав усталость, он сохранил текст, вышел из-за стола и подошёл к окну.
Распахнув окно, он сделал глубокий вдох и вспомнил сон:
«С какой стати он всё время мне снится? Какая в нём кроется причина или тайна?» - размышлял Максим. Думая о сне, он вспомнил о портрете Лорны и произнёс:
«Написан профессионально. Но… Портрет Лиры, очевидно, тоже должен быть? Кстати, я не был в её спальной комнате – единственной комнате, в которую я ещё не входил».
Он решил пойти в комнату Лиры и осмотреть её в надежде на то, что в ней, как и  в комнате старшей сестры (старшей всего на час-два), он увидит на стене её портрет. Ему стало интересно. Максим подошёл к двери спальни Лиры. Ключа в двери не оказалось. Он вспомнил, что ключи находятся в комоде, в прихожей. Писатель спустился вниз и, взяв ключ, поднялся на второй этаж. Открыл ключом дверь и вошёл в комнату.
Осмотрев её беглым взглядом, он понял: в комнате Лиры такая же мебель, как и в спальной комнате Лорны. И расставлена она была точно так же.
Он повернулся и… застыл на месте. Увидев на кровати лежавшую лицом к окну девушку, волосы которой были раскиданы по подушке, на которую была надета наволочка из китайского шёлка, Максим, напуганный до смерти, попятился к двери.
Ударившись о стену, он левой рукой пытался нащупать дверь. Нащупав косяк, он сделал два шага влево. Стоя в дверях спальной комнаты Лиры и глядя на неё, он почувствовал, как подкашиваются его ноги. Он прислонился к косяку двери и продолжал смотреть на девочку. Та спала сладким сном под лёгким покрывалом и не издавала ни единого звука.
  В это время в дом вошла Наталья. Она опоздала на работу и хотела извиниться перед Максимом, а также объяснить ему причину своего опоздания. Забыв о том, что писатель предупреждал её не шуметь, когда он работает, она крикнула: «Максим! Где Вы?»
Ответа не последовало. Наталья направилась с двумя сумками в кухню. Выложив продукты на кухонный стол, она подумала: «Может быть, ещё спит? Писал всю ночь, бедненький, а я тут раскудахталась. Тихонечко подымусь на второй этаж и извинюсь за опоздание. Но, мне кажется, ему всё равно».
Подойдя к двери кабинета, домработница тихо постучала. Максим не отозвался. Она постучала второй раз. Посильнее. Писатель не ответил. Приоткрыв осторожно дверь в кабинет, что запрещал ей делать Максим, Наталья, к своему удивлению, не увидела в нём писателя. «Хм! – проворчала она. – Что за фокус? Машина стоит у дома,  кабинет пуст… На пирсе его тоже нет. Куда он провалился? Утонул что ли?
Наталья решила поискать пропавшего писателя по дому.
Спустилась вниз и осмотрела все комнаты. Выключила в них свет и подумала: «Зачем он каждую ночь зажигает во всех комнатах свет? Боится что ли?» Выключила уличное освещение и снова поднялась на второй этаж.
Посмотрела в левом крыле дома. Все комнаты в этом крыле были закрыты, за исключением спальной комнаты Максима, в которой его также не было. «Может быть, он спал внизу, на диване? Посмотрю в правом крыле», - подумала Наталья и направилась в правое крыло, в котором находился и тренажёрный зал, часто посещаемый отцом девочек.
Она прошла по коридору метров пять. В это время насмерть перепуганный Максим, думая о том, что он провёл эту ночь в доме не один, сделал два шага назад и оказался в коридоре.
Наталья от неожиданного появления перед собой писателя, которого она ищет уже минут двадцать, громко вскрикнула:
- Чёрт побери, Максим! Вы до смерти напугали меня. – Она присела на корточки, положив руки на грудь, и, закрыв глаза, стала глубоко дышать. Отдышавшись, она встала и, глядя на остолбеневшего писателя, который продолжал смотреть внутрь комнаты, спросила:
- Что там в комнате? Не молчите! Говорите же.
Максим продолжал смотреть на спящую девочку и не слышал голоса Натальи. Наталья впервые в жизни перепугалась по-настоящему. Она подумала, грешным делом, что с Максимом ночью произошло что-то ужасное, если он так напуган, что даже не видит и не слышит её. И она решила увидеть своими глазами то, отчего писателя так «заклинило».
Она тихо подошла к Максиму и коснулась его плеча. Максим, испугавшись, вздрогнул. Не обращая внимания на домработницу, он исступленно продолжал смотреть на девочку. Ему показалось, что она пошевелилась и почесала плечо.
Он отошёл от двери ещё на один шаг. Наталья, глядя на писателя, уже не сомневалась в том, что он не в порядке и чем-то насмерть перепуган.
Она покачала головой, набралась храбрости, подошла к двери и заглянула в комнату. Увидев на кровати девочку, лежавшую лицом к окну, она машинально прикрыла ладонью рот, произнеся замогильным голосом: «Господи, помилуй. Никак воскресла!» Несколько минут она смотрела с широко открытыми от удивления глазами на девочку и о чём-то думала. Наконец она ладонями  закрыла глаза и засмеялась. Наталья смеялась до слёз, поочерёдно переводя взгляд с Максима на девочку, с девочки – на Максима, пока писатель не пришёл в себя и не крикнул:
- Наталья! Как Вы… Почему Вы смеётесь? Девочку разбудите. Каким образом она попала сюда? Что вообще происходит в этом логове?
- Вы провели ночь в доме… и не заметили, что в нём есть ещё кто-то? – приняв серьёзный вид, спросила домработница и тут же продолжила: - Она моложе Вас… И, как видите, не повзрослела за одиннадцать лет с тех пор, как пропала или была убита вместе с сестрой. Такая же юная, весёлая… Судя по всему, она явилась с того света или из того… чтобы увидеть дом, побегать по комнатам, вспомнить прежнюю жизнь, отоспаться в своей спальне, а утром познакомиться с новым хозяином, которого, по неизвестным причинам, не задушила ночью. Наверное, она хотела до рассвета исчезнуть, как все призраки, но, видимо, проспала.
Максим подумал, что с Натальей случился нервный припадок. Она продолжала смеяться и говорить страшные, кощунственные слова. Он испугался за неё, решив, что Наталья от увиденного, по-видимому, спятила.
Наталья продолжала смеяться и нести всякий вздор:
- Она играла Вам в полночь на рояле? Заваривала кофе? Лира восхитительно готовила кофе. Поверьте на слово. И всё время что-нибудь да выдумывала, чтобы напугать людей, проходивших мимо дома. И в это уверуйте. Ещё Лира любила спать до одиннадцати часов утра, за что её ругала мать – прекрасная, добрая, верующая в… женщина, - неугомонно продолжала домработница. – Смотрите! Она шевельнулась. Сейчас встанет.
- «Верующая в…», - повторил писатель, вспомнив о своих выводах в отношении гибели девочек – о сатанистах и их жестокой расправе над девочками – приношении детей в жертву Сатане. Ему стало страшно. «А что, если Лира в образе призрака явилась, чтобы убить меня?» Мысли пробуждались одна ужаснее другой.
«Мы ведь вместе провели всю ночь в доме – в этом доме-монстре. И, разумеется, Лира бродила по дому в ночной рубашке и смотрела на меня, спящего. Может, и Лорна в доме? Я ведь не заходил сегодня в её спальню. Господи, они ведь мне только снились, теперь всё происходит наяву…» Он ущипнул себя за руку.
Пока Максим думал о девочках и о том, что они, явившиеся в образах призраков, могли его жестоко убить, Наталья продолжала смеяться и говорить:
- Такой была выдумщицей… Максим! – глянув на писателя и поняв, что он её не слушает, а всецело отдан на растерзание своему воспалённому  воображению о смерти, крикнула она и притопнула.
Максим не отреагировал. Тогда она взяла его за плечи и сильно несколько раз тряхнула его, чтобы новый обитатель дома с призраками пришёл наконец в себя, и произнесла: «Что с Вами? Вы слушаете меня или как?»
Максим не ответил. Он продолжал смотреть через плечо Натальи на девочку. Ему казалось, что она вот-вот проснётся, встанет, и он увидит ужасное лицо призрака с красными глазами, синим лицом и магическим взглядом.
Наталья, заметив, что писатель не слушает её, а продолжает смотреть на девочку, громко произнесла:
- Этот ужас затянулся, Вам не кажется? Смотрите!
Она вошла в комнату. Остановилась, посмотрела на Максима, у которого глаза открылись ещё шире, излучая страх,  подошла к кровати, на которой безмятежным сном почивала Лира, и одним движением правой руки стащила с девочки лёгкое покрывало.
Лира не шевельнулась. Максим прислонился к стене и продолжал с ужасом смотреть на происходящее. Впервые за всю жизнь он почувствовал, как от страха у него тряслись коленки и кисти рук.
Наталья продолжала смеяться, девочка в розовой пижамке – спать.
- Смотрите дальше, товарищ писатель. Страшно, да? – продолжала потешаться домработница. – Смотрите же! Не пропустите!
Она правой рукой взяла девочку за шею, сжала сильнее пальцы, словно хотела задушить Лиру, и резким движением руки подняла её, как пушинку, и поставила на кровать.
Максим застыл. Наталья левой рукой вцепилась в волосы Лиры и сдёрнула их с её головы. Волосы оказались париком, приклеенным к голове манекена.
- Это манекен Лиры, - продолжая смеяться, пояснила она. – Ма-не-кен! Я же Вам говорила: Лира была выдумщицей.
Наталья бросила манекен в постель и, держа в руке парик, подошла к писателю, не верившему своим глазам в происходящее, и властно заявила:
- Ну, хватит уже! Пошутили и будет. Максим, - махая париком перед его лицом, стараясь привести его в чувство, продолжала домработница. – Видите, это парик. А девочка – не призрак, а манекен.



                *  *  *



                Наталья и пришедший в себя Максим, сидели в кухне и пили кофе. Домработница, отпив глоток, спросила:
- Хотите, расскажу Вам одну историю?
- И всё-таки замечательно, что баба Вера посоветовала мне взять на работу именно Вас. Теперь я понимаю её.
- Я знаю, знаю, - гордо ответила Наталья.
- Вы не умрёте от скромности… Штамп, конечно, но это так. Рассказывайте.
- Это было зимой, под Рождество. Штамп, конечно, но это так, - улыбнулась Наталья, прочитавшая немало книг, в которых истории частенько начинались или под Рождество, или глубокой грозовой ночью. Заметив улыбку и удивление Максима, а вместе с ними и одобрение её словам, – «штамп, конечно, но это так», удачно применённые Натальей, и, к тому же, к месту, указывали на то, что с юмором у неё всё в порядке, она продолжила:
- На дворе стоял мороз, градусов пятнадцать. Я работала по дому. Было воскресенье, у меня был выходной день. Муж уехал на «Ниве» на рыбалку. Он рыбачил в этих местах. Когда-то этот дом люди не обходили стороной, не боялись, а просто называли его… Ладно, это было уже после выстрелов в доме. Итак, я готовила обед. Сын ушёл в гости к другу. Накануне выпал снег, сантиметров тридцать. Вдруг заходит муж и садится на стул, ничего не говоря. «Господи! – воскликнула я. – Да на тебе лица нет, дорогой! Где ты его потерял?» - с тревогой в голосе спросила я. Но через минуту поняла: что-то случилось. Я испугалась и спросила: «Ты сбил человека? Или попал в аварию?» Спустя несколько минут, он стал говорить. Вот что он мне рассказал: «Я поехал на рыбалку. Это ты знаешь. Доехав до дома у реки, я оставил машину на дороге, недалеко от дома, и дальше пошёл пешком. Пришёл на своё место, расчехлил удочки, разбил лёд и стал рыбачить. Клевало плохо, я стал мёрзнуть и, порыбачив, вернее, просидев часа три, смотал удочки и пошёл к машине… Проходя мимо ворот дома, я вдруг услышал страшный крик. Кровь застыла в моих жилах. Я подошёл к воротам (собаки смотрели на меня и рычали) и стал смотреть на дом. Из него доносились ужасные крики… Вдруг я заметил на третьем этаже в окне девочку в ночной рубашке. Она стояла на подоконнике, смотрела вверх и что-то кричала, вытянув руки вперёд…» После этих слов я поняла: мне нужно одеваться и срочно ехать в дом. Пока муж рассказывал, я почти оделась. Он продолжал, глядя на меня: «И она сбросилась или спрыгнула вниз… Я даже слышал, как она шмякнулась… замертво. Я перепугался и побежал к машине от греха подальше. Короче, в этом  доме, в котором ты работаешь, что-то случилось… Остановившись у машины, я обернулся и увидел другую девочку в окне. Мне показалось, что она столкнула первую девочку вниз. За что?..»
 «Не может быть! – крикнула я, одевая пуховик. – Ты позвонил в полицию?» – спросила я. Он ответил: «Нет. Я испугался. Поехал сразу домой…» - «Так звони участковому, чего ты ждёшь?» – крикнула я. Тогда у нас был другой участковый…»
Максим слушал Наталью и представлял, как всё происходило. Наталья, вздохнув, продолжила рассказ:
- Не помню, как я доехала до этого дома. Я знала, что девочки одни. Родители на Рождество уехали в Геленджик, к друзьям. Я пробежала по тропинке к дому и, открыв своим ключом входную дверь, вбежала в большую комнату и увидела: девочки сидят за роялем и, как ни в чём не бывало, что-то играют. Лорна оглянулась и, увидев меня встревоженной и удивлённой, спросила: «Натали! Что с Вами? Вы в порядке, надеюсь?» Лира встала и предложила мне горячий кофе. Я отказалась и спросила: «Что у вас произошло? Кого выбросили из окна? Или кто выпал из окна второго этажа?» Лорна поинтересовалась: кто мне рассказал эту ерунду? Я ей ответила. Лира закрыла ладонями рот, чтобы, как я теперь уже знаю, не засмеяться. Лорна, бросив взгляд на Лиру, проговорила: «Всё это твои глупые фантазии, сестрица. Так это был Ваш муж, Натали? Бедняга так испугался, что заскочил в машину и, виляя, умчался. Извините её… нас…» - обнимая меня и успокаивая, сказала Лира. «Больше так не поступайте, - предупредила я девочек и села на диван. – Не то я всё расскажу вашему папе». Отца они побаивались. Но стоило им остаться одним… тут же превращались в чертенят… Если честно, я скучаю по ним. Я вернулась домой и всё рассказала мужу, ожидавшему меня вместе с сыном.
- Вот вам и Лира, манекен которой вверг меня в такой ужас, что у меня впервые задрожали коленки. И только благодаря Вам, Наталья, спасительница Вы моя, я вернулся в реальность… Да, а как же полиция?
- Полиция приехала быстро. Как-никак - убийство. Я вышла из калитки и всё ребятам рассказала, на что один произнёс: «Ну и шуточки в этом доме. Говорят, во время войны в нём пытали партизан до смерти. Может, в нём до сих пор живут призраки?»
Я убедила полицейских не рассказывать о «шутках» девочек их родителям.
- Я так и не понял, кто же выпал из окна? Кого столкнули?
- Лира нарядила манекен и предложила сестре разыграть ужасную трагедию: сбросить «девочку» вниз  у кого-нибудь на глазах, чтобы посёлок вздрогнул…
- Этим «у кого-нибудь на глазах» оказался Ваш муж. Представляю, что Вы пережили под Рождество.
- Пережила, пережила… Ещё не такое бывало… Думаю, я заслужила сегодня награду.
- Определённо. Если бы не Вы, я до сих пор стоял бы в коридоре с открытым от страха ртом и трясущимися коленями. Что Вам сыграть? Бетховена? Моцарта? Листа? Шопена?



                *  *  *



Максим закончил играть и закрыл крышку рояля. Наталья какое-то время сидела, не проронив ни слова, находясь под впечатлением произведений великих мастеров, которые с большим вдохновением исполнил Максим, а потом торжественно произнесла:
- Вы мастер! Настоящий пианист.
- Я этому долго учился, - присаживаясь рядом, пояснил пианист. Посмотрев на люстру, он спросил:
- Наталья, а когда в этом доме жили девочки, родители, то есть семья, в нём происходили странные, необъяснимые явления, случаи?
- Ещё как происходили! – ответила домработница и добавила, глядя Максиму в глаза: - Девочки наряжались в привидения и бегали, выключив свет, по всему дому, пугая родителей и друг друга. Один раз, помню, они надели маски смерти и на рояле играли… как это назвать-то… реквикон… Словом, Моцарта.
- Ну, к необъяснимым явлениям игры сестёр вряд ли можно отнести. Реквием, - уточнил пианист. 
- Точно! Разве это не странно?
- Ничего странного между масками смерти и реквиемом Моцарта, разумеется, нет. Реквием у католиков – богослужение по умершему. Траурное вокальное или вокально-инструментальное произведение. Так что, всё правильно. Девочки наверняка знали это… Но меня поражает не странность, а изобретательность девочек в данном конкретном случае. Снимаю шляпу.
- На Вас же нет шляпы, - удивилась Наталья.
- Это крылатая фраза. Так мы называем…
- Ясно. Фраза с крыльями ворона. Но видеть такое было жутковато. Поверьте… На следующий день приехали эти «гости» к отцу девочек, - уточнила домработница и о чём-то задумалась.
- А под утро в доме раздались выстрелы, как мне рассказывали рыбаки. Опишите мне этих гостей.
- Не уверена… Сколько лет-то прошло. Мужчины как мужчины. Пожалуй, интеллигентами их не назовёшь. На шеях у них были массивные золотые цепи, на пальцах – кольца… Разговаривали они, словно…
- Бывшие заключённые. Блатные… - помог ей Максим.
- Вот, вот, - согласилась Наталья.
- Стало быть, отец девочек наверняка был одним из них? Как Вы думаете? – макая печенье в кофе, спросил писатель.
- Не знаю. Он не был похожим на них. Всегда вежливый, выбритый, с иголочки одет. Кстати, он хотел завести лошадей. Места тут предостаточно. Мечтал построить конюшню, прикупить земли, насколько я помню. Короче, планов было – отбавляй.
Максим подумал, что именно эта мечта, возможно, определила выбор этого дома и места хозяином. А вовсе не страх перед возмездием за какие-то делишки – тёмные делишки отца девочек.
«Возможно, возможно. А я уже подумал, что он…»
- Вы с нами? - спросила Наталья.
- Я слушаю. А почему во множественном числе?
- Со мной и Лирой, - пошутила домработница.
- С манекеном… Какие у хозяина были вкусы, увлечения, мечты? С одной мечтой мы уже разобрались – разводить или завести пару лошадей. И что там за домик стоит в конце сада, рядом с беседкой? Карина о нём ничего не говорила.
- В этом домике, как Вы говорите, на самом деле, в кабинете, хозяин проводил много времени. И в него никому не разрешалось входить – ни под каким соусом. Соображаете? 
- Да. А Вы как полагаете, что он делал, мастерил, изготовлял в нём? Чем мог заниматься?
- Понятия не имею. Однажды я пришла… Словом, задержалась на два часа, были неотложные дела по дому, не помню уже какие. Девочки играли в саду, мать сажала цветы, хозяин был в кабинете, в том здании. Я вошла в дом и начала подниматься на второй этаж, по-моему, делать уборку. Поднявшись ступеньки на две по лестнице, я остановилась, увидев на столе в большой комнате, вон на том, красивые большие книги. Я подошла к столу, огляделась и стала рассматривать книги. Это были каталоги, справочники… Бесполезная для меня дребедень.
- Каталоги? Вы их пролистали? Любопытство, надеюсь, взяло над Вами верх?
- Да, взяло. В одном, самом красивом, были иллюстрации дорогих предметов, на каждой странице, или как их там? Кинжалы, серьги, ружья, клинки, сабли, кресты… Дайте вспомнить… О! «Произведения искусств, хранящиеся в подвалах Эрмитажа». Скорее всего, я напутала… Загашниках… Но в Эрмитаже.
- Продолжайте. Я всё понял. Какие ещё каталоги и справочники Вы запомнили? Имею в виду названия.
- По маркам был один. По картинам. По изделиям из меди… Но я хотела сказать не о них.
- Очень хорошо. Догадываюсь. Вы увидели закладку?
- Как Вы догадались? Ах, да! Вы же детективщик. Забыла, - наливая в чашку кофе, усмехнулась рассказчица.
- И?
- Так вот… в том каталоге, самом красивом, закладка…
- Что Вы увидели? Какие предметы?
- На левой странице нож и саблю. На правой – крест и шлем… По-моему, шлем.
- Точно? Не ошибаетесь? – приняв серьёзный вид, спросил Максим.
- Не могу вспомнить. В это время вошёл хозяин и сказал, чтобы я занялась делом. Взял книги и ушёл в свой кабинет.
- Может, он был коллекционером? – сделал предположение писатель.
- Почём мне знать? Да, напротив этих всех предметов стояли цены – в долларах. О, какие цены! И мне показалось…
- Что? Извините, что подгоняю. Продолжайте.
- Книги-то красивые, но сделаны они, как мне показалось, не государством.
- Не в издательстве. Самиздат… Интересно. Фотографии в них были цветные?
- Чёрно-белые, с детальными описаниями предметов.
- Итак: нож, сабля, крест, шлем… Можете их описать? Как они выглядели?
- Откуда мне! Отсюда вывод: никто не знал, чем занимался хозяин в этом доме на самом деле, но ключи от него есть. И вообще, все ключи в жестяной коробке в шкафу, в левом ящике. Можете втихую ночью пробраться в домик и произвести в нём тщательный обыск, в результате которого Вы, как Коломбо, обо всём сразу догадаетесь, а именно: какими тёмными делишками занимался в нём хозяин.
- Браво! Я осмотрю его как-нибудь с Вашего дозволения. Кстати, Наталья, нужно скосить траву в саду и рядом с домом. Где я могу найти… Кого привлечь… Или самому заняться крестьянским трудом?
- И не думайте даже! Вы гвоздь в стену без травмы не забьёте, - засмеялась домработница.
- Может, Ваш муж? Я заплачу. Карина просила…
- Мой муж? Он обходит это логово стороной. Никто из посёлка, ни за какие деньги не придёт косить траву в этом доме. Уверуйте на слово.
- А раньше? Кто скашивал траву?
- Раньше не было убийства… Историй, леденящих кровь, страшилок. Я поразмыслю над этим. (Максим улыбнулся.) По саду всё  делал садовник. Вы забыли, да?
Максим кивнул. Наталья, взглянув на него, произнесла:
- Смотрите не разбейте ненароком какую-нибудь статуэтку. В доме ценные предметы. Хозяин напоминал мне каждый день: «Будете делать уборку, не разбейте что-нибудь».
- Карина уже предупредила меня.
- Вот я только не пойму, откуда взялась эта безобразная матрёшка? К тому же, такая тяжёлая. Раньше её не было. Ваша?
- Нет. Но она действительно уродливая, но, вероятно, очень дорогая, - предположил Максим.
- Вот деревья, засохшие странным образом, спилить бы не мешало. Стоят, как истуканы. А сколько дров было бы! Газа-то в посёлке до сих пор нет. 
- В этот дом, предполагаю, газ провёл хозяин.
- Да. Большие деньги заплатил.
- Как его звали?
- Вениамин Яковлевич. А жену – Мария Александровна. Я краем уха слышала, что она из знатной семьи. Один из её родственников, по линии отца, был племянником какого-то министра при Александре втором.
- Вот как? Любопытный факт.
- Приезжал к ним как-то один мужчина, представительный такой, с личным водителем, из Германии. Жил три дня. Вареники и борщ всё заказывал. Каждый день кухарила ему эти блюда. Разговаривал с акцентом.
- Однако много чего я сегодня узнал о сёстрах и хозяине. Ну, это дела давно минувших дней, - произнёс Максим и хотел было встать, но Наталья остановила его:
- Погодите… Что я Вам хотела сказать утром?  Вы мне память отшибли своим перепугом в спальне Лиры. Вспомнила! Максим, у меня в воскресенье день рождения. Сорок лет исполняется… Господи! Скоро стану старухой. Сорок свечей! Дом можно спалить.
- Здорово! Поздравляю! Но старухой Вы станете ещё не скоро, поверьте.
- Заранее не поздравляют. Так вот. Сегодня пятница. У Вас разгрузочный день. Смешно, Вы ведь итак почти ничего не кушаете: утром кефир, вечером овсянка. Всё пишете, строчите… По пятницам целый день едите или жуёте капусту. Я приготовлю вам салат: нашинкую капусту, добавлю в него оливковое масло и поставлю в холодильник. Жуйте на здоровье. А в субботу дадите выходной. Нужно будет много готовить: салатов, в том числе оливье, и всё такое. Приедут из Горячего Ключа родители, подруги из магазина «Огонёк» и родственники из Крыма.
- Можете не продолжать. В субботу и воскресенье пообедаю в кафе. Навещу бабу Веру.
- Договорились, - вставая из-за стола, сказала Наталья и добавила: - Вы тоже приходите. Пообщаетесь с людьми, потанцуете… Иначе совсем одичаете. К тому же, всегда попадаете в какие-нибудь истории. А у нас будете под контролем. Как Вы там говорите: «Каким будет Ваш положительный ответ?»
- Благодарю, Наталья. Но у меня работы – через край. Подарок за мной.
Бросив взгляд на озабоченную предстоящими тревогами юбиляршу, он спросил у неё:
- Вам деньги нужны?
- Да…



                *  *  *



                Наталья подъехала к дому и увидела машину участкового
 полицейского. Сам же страж закона сидел на лавочке и что-то записывал в блокнот.
Наталья вышла из машины, закрыла её и подошла к полицейскому. Он посмотрел на неё и официально сказал:
- Присядь, Наталья. Надо поговорить.
- Сын что-то натворил? – поинтересовалась она.
- Нет. Вы воспитываете сына гражданином… Присядь.
- Гражданином! О! Ты в своём репертуаре, - присаживаясь рядом с участковым, саркастически произнесла Наталья.
Она посмотрела на него (он не прекращал что-то записывать в блокнот) и спросила:
- Роман что ли пишешь? Потом всё запишешь, Игнат. Чего тебе?
- Откуда ты сейчас приехала?
- А ты не знаешь? С работы, откуда ещё?
- У писателя работаешь? Хорошо, хорошо, - закрывая блокнот и засовывая его в карман брюк, - проговорил участковый.
- А где ещё работать-то в нашем…
- Можешь не продолжать. Начнёшь сейчас демагогию разводить. Ну и как работа?
- Игнат, ты пришёл… приехал, чтобы узнать о моей работе, которую я знаю назубок, или как?
- Остынь. Расскажи мне о писателе: чем занимается, что делает, приходит ли к нему кто-нибудь, чем интересуется, какие газеты читает?
- Ты головой ударился? – возмутилась Наталья.
- Полегче, полегче. Я всё-таки должностное лицо. Не забыла?
- Должностное лицо. А голова у тебя какая? Тоже должностная? – усмехнулась Наталья. Ей не понравились вопросы Игната о Максиме.
- Хватит уже. Докладывай.
- Хочешь, чтобы я «стучала» на писателя? Я не стукачка! Поищи в другом месте.
- Я просто спрашиваю, - сбавил тон участковый.
- Ты убийства раскрыл, должностное лицо ты наше? Кто нападает на женщин в лесу? Скоро осень. Пойдут грибы. И что, нам с ружьями ходить по лесу прикажешь, как партизанкам? «Стой! Кто идёт?» Войны-то, слава Богу, нет. И с чего ты взял, что я буду рассказывать тебе, как командиру отряда, о писателе? Ты же участковый уполномоченный. Вот сам и сходи, познакомься с ним. Поговори.
- Ты ведь знаешь, Наталья, я – суеверный…
- Отлично! А твои командиры знают про это?
- Довольно уже. Чего ты…
- Раскудахталась? Игнат, что ты задумал?
- Ничего. Просто надо по работе. Как ему там живётся? Чем занимается? Куда ездит? Не пристаёт к тебе? Мужчина-то он молодой.
- Ты чокнулся? Видимо, просто так ты от меня не отстанешь, - произнесла Наталья и, посмотрев на Игната, спросила:
- Как там Настя, дочь?
- Спасибо. Хорошо. Что с ними станется. Живут…
- Живут. Ясно. Писатель, как писатель. Утром плавает в реке, потом работает. Пообедает и снова работает. Никто к нему не приходит. Звонят по телефону. Наверное, друзья из Ростова или читатели. Да ему никто и не нужен. Не пьёт, не курит. Словом, если тебя это интересует, скажу: ведёт здоровый образ жизни. Телевизор не смотрит, радио не слушает, газет не читает.
- Шутишь? – удивился Игнат.
- Истинная правда! – отрапортовала Наталья.
- Чем же он занимается?
- Тебе десять раз надо сказать? Пишет… Всё время пишет. Иногда ложится спать утром. Он же известный писатель. А писатели – пишут…
- Значит, они всё время пишут? Во дают! Тут отчёт написать в пять страниц – проблема.
- Пишут, пишут, Игнат. Сама удивляюсь. Не думала, что писатели столько работают.
- Он расспрашивал тебя о жителях посёлка? О преступлениях?
- Игнат, к чему ты клонишь? Карты на стол!
Участковый посмотрел на неё и сказал:
- Шастает, где ни попадя. Один. Решил частное расследование провести. Как-то еду по лесу, вижу: наш писатель бежит и кричит кому-то. Машина стоит, двигатель работает, дверь открыта. Я и побежал за ним. Он упадёт, отряхнётся и снова бежит. Я кричу ему: мол, кого ловите? Подождите. Он бежит, не останавливается… Зацепился за куст и упал. Стукнулся о пенёк головой и потерял сознание. Я перевернул его и давай бить по щекам. Он пришёл в себя и спрашивает:  «Вы не видели девочку в белой ночной рубашке, с венком на голове?»
Наталья побледнела. Участковый, заметив это, справился:
- Ты чего? Тебе плохо, Наталья? Может…
- Так это правда? Я думала, он сочиняет. Писатели любят придумывать разные вымыслы… Хм! Так это чистая правда.
- О чём ты?
- Девочка с венком на голове – это Лорна.
- Одна из сестёр, погибших в этом доме? Вот дела! Но девочки-то не было, - уточнил участковый.
- Снится ему сон, Игнат. Он рассказывал мне как-то о нём, что девочки в белых рубашках идут к нему, а потом та, у которой на голове венок, снимает его со своей головы и протягивает писателю.
- Ну и что? – равнодушно спросил участковый и вытер лоб платком.
- А то! Приехав в Молдовановку, он увидел у бабы Веры фотографию девочек и оторопел. Это они ему снятся. Понимаешь? И в Ростове снились. Год, как снятся. А может, и больше. Вроде того. Догоняешь?
- Мистика, чертовщина, - произнёс участковый. – Теперь он живёт в их доме. Надо же! Там происходит что-нибудь странное, в доме? Мне интересно.
- Ещё как происходит! – ответила, улыбаясь, Наталья.
- О! Вот почему я боюсь в него входить. Короче, ведёт расследование. Видел его на месте преступления, у реки. Одним словом, посещает опасные места. А вдруг наткнётся вечером или ночью на маньяка? Тот его и прибьёт. Ещё одно дело придётся заводить. На меня и без него давят со всех сторон. А он только создаёт проблемы. Что ты? Не слушаешь меня? – спросил участковый, глядя на Наталью.
- Слушаю. Вот ведь как бывает. В лесу увидел Лорну. Не во сне – в лесу. А ты?
- Да не было там никого. Я проверял. Померещилось ему, поэтому и спрашиваю у тебя: какой он человек? Нормальный или нет. Я где-то читал, что люди искусства немного того.
- Да, зарядил ты меня на всю катушку, - подымаясь со скамейки, произнесла Наталья.
- Почему он включает на ночь свет во всех комнатах, кроме одной? Да ещё уличное освещение? Двадцать столбов, если не ошибаюсь.
- Не знаю. Ты что, следишь за ним по ночам?
- Проезжаю иногда. Но должен признать: это красиво. Вокруг кромешная тьма, а дом освещён, как отель в Лас-Вегасе. Очень красиво! Денег-то сколько на ветер!
- Лампы – энергосберегающие, деревня! Свет частенько выключаю я утром, когда являюсь на работу, а он спит. Хватит о писателе. Игнат, приходите в воскресенье в шесть часов вечера. У меня юбилей. Все приходите.
- Поздравляю! К сожалению, не смогу. Служба. А вот Настя с дочуркой придут пораньше и помогут тебе по хозяйству.
- Договорились. Что с рукой?
- Ладонь нарывает. Перевязал… Наталья, если вдруг заметишь что-то странное или кого-то у дома писателя не из наших краёв, сообщи мне. Для безопасности писателя.
- Хорошо. Кстати, видела мужика: проходил мимо моей машины, когда я открывала ворота, чтобы заехать во двор. Посмотрел на меня и пошёл к реке. Плохо одет, небритый.
  - Может, бомж?
- Вот и выясни. Потом доложишь. Хм! Игнат, страшновато у нас стало жить – во всех отношениях, не находишь? - прощаясь с участковым, сделала выводы Наталья.
- Разберёмся, разберёмся, - заверил гражданку участковый инспектор. Сел в машину и поехал по делам.


                *  *  *


                Возвращение



               Такси жёлтого цвета остановилось у дома Новеллы. Она расплатилась с водителем, вышла из машины и направилась в дом, который снимала или, как сейчас говорят, арендовала у пожилой пары, уехавшей на неопределённый срок в Египет к дочери, работающей в этой арабской стране гидом.
Дом, как вы помните, старый и нуждался в капитальном ремонте. Войдя в дом, она осмотрела его и, убедившись, что в её отсутствие никто в него не входил, бросила сумку на пол. Приняв душ и отдохнув, она решила сходить к бабе Вере, чтобы узнать последние новости, а именно – что произошло или не произошло в посёлке за время её отсутствия.
Увидев Новеллу в своём доме, баба Вера обрадовалась:
- Входи, милая, входи. Рада, что ты вернулась живой и невредимой. Сегодня первое июля. Ты – пунктуальна.
Новелла обняла бабу Веру. По её виду было заметно, что и она рада встрече и наверняка соскучилась по ней, ибо кроме бабы Веры она ни с кем не зналась.
- Новелла, Новелла, ты задушишь меня, милая.
-  Я так стосковалась по тебе, моя гадалочка.
- Почему же не звонила, если соскучилась? Ну… всё, всё.
Новелла села напротив бабы Веры и, улыбаясь, смотрела на неё, словно не видела её целую вечность.
- Выглядишь усталой, милая. Ты там, на морях и океанах, цемент разгружала? Родственники звонили тебе?
- Мне кажется, они вообще забыли о моём существовании. Вот как они звонили.
Баба Вера покачала головой и спросила:
- Проголодалась, небось? 
- Есть немного. Хотела пообедать у Анзора в кафе, но увидев из окна такси, что у него полным-полно отдыхающих, направляющихся к морю, даже веранда заполнена, подумала: приготовлю-ка я себе дома что-нибудь… В лучшем случае, пюре  и салат из помидоров. Но картошка зацвела, а помидоры в огороде почернели. Вот и весь ужин.
- Никто не поливал, вот они и засохли. Там, в кухне, на столе, на тарелке пирог с рыбой. Аграфена принесла. Отрежь себе два куска: один съешь сейчас, с другим разберёшься утром. Чайник включи. Словом…
- Будь как дома, но не забывай…
- Будь как дома, и всё.
Пока Новелла ужинала, баба Вера смотрела на неё и покачивала головой.
Она думала: «Вот дитя, живёт одна – сама по себе. На какие деньги? Видать, поругалась с родителями, вот и занесло её к нам ветром попутным. Бедное дитя. Современная молодёжь не любит, когда её наставляют. Но у неё всё-таки, как мне кажется, есть какая-то тайна. И тайну эту я не могу разгадать, словно её какие-то силы заговорили. И карты в этом мне не помощницы…»
 Мысли бабы Веры прервала Новелла:
- Очень вкусно. Аграфена Алексеевна настоящая, как бы это сказать?..
- Чародейка. Никто во всём мире не готовит пироги, да и остальные блюда, лучше её. Сейчас она читает новый детектив.
- Вот она их любит – эти убийства, преступления, аресты, - произнесла Новелла, убирая со стола. – Ей нужно было работать в уголовке.
- Может быть. За месяц твоего отсутствия…
- Вот, вот, - перебила её Новелла, - доложи-ка мне обстановку в посёлке и на прилегающих к нему территориях.
- Пока ты отсутствовала, хорошая моя, и, как говоришь, «работала не покладая рук и не щадя живота своего», что написано на твоём усталом лице, я имею в виду последствия этой работы, если фотографирование чаек, прибоя, ракушек, незнакомых тебе людей можно назвать работой, у нас остановился интересный человек. В нашем посёлке. Образованный, вежливый и очень красивый.
- Очень красивый? – переспросила Новелла. – Разве бывают мужчины очень красивые? Так о мужчинах не говорят. Он что же – красится, брови подводит, крем, пудру применяет? Судя по всему, в вашем, то есть в нашем, пардон, посёлке остановился Бред Пит без Анджолины, его супруги! Слышала, они начали бракоразводный процесс. Плачевно. Такая красивая, известная и талантливая пара была. Может, передумают?
- Бывает. Не перебивай. Увидишь – рот откроешь. Поселился у меня…
- Вот как? Следовательно, ты без меня не скучала? Что-то я не видела у калитки никакой машины. И твои апартаменты устроили его? Впрочем, мне всё равно. Откуда же этот красавчик? Сколько ему лет?
- Из Ростова. Писатель…
- Пи-са-тель? Что-то я не видела очень красивых писателей: ты ничего не напутала? Они все небритые, обросшие, тощие, по большей части. Не следят за собой, да и выпивают частенько, если находятся в творческом кризисе. Да и кто из настоящих писателей остановится в Молдовановке? Они едут на побережье. Устраивают встречи с читателями, заводят знакомства с молоденькими, начинающими писать дурнушками, и всё такое. Словом, приезжают, как правило, представлять очередной свой шедевр, если они настоящие писатели – известные и знаменитые на всю страну, по меньшей мере. Ох, и развелось этих сочинителей! Только в Интернете, в интернет-магазинах, где можно скачать их писанину, - тысячи авторов! Скачивай и читай бесплатно. Строчат с ошибками, сюжеты слабые, диалоги скучные, характеры персонажей размыты… Однако, порой попадаются и хорошо написанные романы. Редко, но всё же… И все о трагической любви. Смерть одного из главных героев, переживания, поиски себя – и всё в эдаком духе. Словом…
- Наш – настоящий писатель. И, повторяю, очень красивый, не пьёт, не курит и всегда опрятно выглядит, милая моя. К тому же, известный. Я ведь не спрашивала его, чем он занимается…
- Каким же образом ты распознала в нём писаку, если не спрашивала? У него на лбу нацарапано: «Я великий творец»? Или ты научилась отличать настоящих писателей от графоманов по их глазам? – пошутила Новелла, проявившая познания в литературе, чему была удивлена баба Вера.
- Да нет. Аграфена увидела его и признала в нём писателя детективных романов. Она без ума от его книг. К тому же, милая, по его книгам будут снимать кино.
- Хорошо, хорошо. Только мне это не интересно. Баба Вера, не ведаешь случаем, кто поселился в доме у реки? Какой храбрец?
- Он и вселился. Дом ему приглянулся, вот он и убежал от соседской собаки, которая ему не давала работать.
- Вот не было печали! – выдохнула Новелла, недовольная тем, что в доме у реки поселился жилец. Через минуту она спросила:
- Какого чёрта ему нужно в этом доме? Он располагает информацией о доме? Выскажусь яснее: историю дома он знает?
- Тебе-то, милая, что за дело? – раскладывая карты, спросила удивлённо баба Вера и добавила: - Я заметила, таинственная ты наша, что ты проявляешь интерес к этому дому. И, как мне кажется, - нездоровый интерес. Участковый видел тебя несколько раз рядом с домом. А ты сама не боишься шастать рядом с домом? – делая массаж шеи, поинтересовалась баба Вера.
- А бывает здоровый интерес? – спросила «таинственная наша» и подошла к тумбочке. Она взяла в руки фото, на котором были сфотографированы сёстры-близняшки, проживавшие до своей загадочной смерти в доме у реки, и стала их разглядывать, поглаживая пальцами по стеклу рамки.
- Бывает, - ответила баба Вера и с прищуром посмотрела на Новеллу, держа в правой руке крестового туза.
- Как же ему Карина разрешила без одобрения хозяев жить в нём? Она не могла так поступить. За какие такие заслуги? За красивое, чисто выбритое личико? Карина может пожалеть о своём поступке.
- Она хотела связаться с хозяевами и спросить разрешения у них, но, как обычно, не дозвонилась. Вот она и взяла на себя ответственность и пустила его на всё лето в дом. Он живёт в нём почти месяц.
- На всё лето? – повышенным тоном спросила Новелла, проявляющая странным, непонятным для бабы Веры и участкового полицейского образом нездоровый интерес к дому у реки.
- Тебе-то что, милая? Пусть поживёт… Люди увидят и поймут, что с домом всё в порядке. Правда, признаюсь: когда была в нём,  мне стало не по себе отчего-то. Может, найдётся…
- Вот дурак ещё выискался! – оборвала хозяйку дома обеспокоенная Новелла.
- …покупатель. Не перебивай.  Карина столько лет не может его продать. Старается, времени сколько тратит на рекламу. Денег… Зимой приезжает. Смотрит: всё ли в порядке.
- Наверняка комиссионные заоблачные. Вот и приезжает, и старается.
- Ты-то, милая, откуда знаешь Карину? 
- Ты мне говорила о ней. Забыла? – ответила раздражённым голосом молодая соседка и поставила рамку на место.
- Я тебе не рассказывала. Не припомню.
- Может, у тебя встречалась с ней. Неважно.
- Ладно. Пусть будет так.
- И каким же образом твой писатель передвигается по лесу? Дороги-то к дому оставляют желать лучшего. На танке что ли?
- У него, как говорит Карина, крутая тачка. Большая.
- Если он приехал в такую глушь, значит…
- Убежал от всех. Думаю, в первую очередь, от своей подружки, - предположила хозяйка.
- Достала его? Не даёт работать. Что ты смотришь на меня? Я сделала свои выводы. Впрочем, мне всё равно. Он…
- Максим. Его зовут Максим. Он молодой и…
- Очень красивый. Ясно, приехал писать новую книгу. Мы уже прошли это. Как его фамилия?
- Чиодаев.
- Если он такой знаменитый, что его узнала даже баба Аграфена, тогда в Интернете я о нём всё узнаю. Он один проживает в доме? Кто же готовит ему еду? Убирает дом? Это чудовище большое.
- Наталья. Она работала в том доме два года.  До убийства девочек.
- А их убили, несчастных, в самом деле? И, кстати, я не была в Геленджике. Отдыхала и работала в Сочи. Делала снимки на Красной Поляне.
Баба Вера посмотрела на Новеллу и спросила:
- Так зачем ты приехала к нам? Чего нам от тебя ждать?
Новелла, быстро смекнув, ответила:
- Мне, как и твоему красавчику Максиму Чиодаеву, все надоели, вот и убежала подальше. Да мы ведь уже говорили на эту тему, - вставая из-за стола, произнесла Новелла.
- Не злись. Хочешь убедиться в моих словах, в их правде, останься. Максим обещал заехать сегодня, отведать пирога.
- Нет. В Интернете, полагаю, есть его фото и видеоролики в придачу. Писатели, поэты любят выставлять свою жизнь напоказ. Там и познакомлюсь с выдающимся  - куда там Конан Дойлу! - писателем всех времён и народов. – Новелла выдержала паузу и спросила: - Маньяка, который напал на меня, поймали? Казнили через повешение на столбе у трибуны?
- Ищут. Он напал на девушку с Севера, рядом с кафе, - так сказал Игнат. У маньяка где-то в лесу есть «берлога», которую они пока не могут найти.
- У Анзора? – удивилась Новелла и прищурила глаза.
- За кафе, выше по трассе, в котором иногда обедает наш писатель. Но ей удалось вырваться из его лап. Она укусила его за ладонь. Он и выпустил её.
- Повезло северянке. Север делает людей сильными, выносливыми. О! Стемнело. Премного благодарна за пироги, - сказала гостья, откланялась и вышла из дома бабы Веры.
Покинув дом бабы Веры, она с пирогом в руках, завёрнутым в фольгу, пошла не в свою обитель, а в сторону шоссе. Почему?



                *  *  *



                Ростов-на-Дону.
           Кабинет начальника отдела по борьбе с терроризмом


               - Разрешите, товарищ подполковник?
- Полковник, - снимая очки, произнёс довольным тоном Сергей Тимурович. – Полковник. Но пока обращайтесь, как прежде.
- Поздравляю, товарищ полковник! Давно пора. Когда же состоится присвоение?
- Генерал сказал: присвоение очередного звания произойдёт накануне моего юбилея. Так что, отметим сразу два события. Что у тебя?
- Вот, - протягивая три листа, ответил старший лейтенант.
- Что это? – поинтересовался начальник.
- Список разыскиваемых предметов искусства, который вы просили. Предметы, античные предметы, представляющие особый интерес. Я подчеркнул «Крест Ордена тамплиеров» и ещё несколько предметов, среди которых сабля офицера Наполеоновской армии, сделанная на заказ… Говорят, сам Наполеон Бонапарт снял с себя саблю и вручил её офицеру за какие-то заслуги в бою. Остальные – картины, кортики, медальоны. Но эти две вещи – крест и сабля, до сих пор находятся в розыске Интерпола. Особый интерес проявляют к сабле - французы, к кресту – англичане. Вот, - протягивая две цветные фотографии подполковнику, завершил доклад старший лейтенант.
Подполковник посмотрел фотографии и поинтересовался:
- Какова же их цена?
- Они бесценны. И французы, и англичане уверены, что сабля и крест находятся в данный момент в России.
- Откуда такая уверенность?
- Видите ли, товарищ полковник (Сергей Тимурович посмотрел на старшего лейтенанта и улыбнулся), - после войны – Второй мировой войны, в Одессе, буду краток, на чёрном рынке, можно было купить по дешёвке ценнейшие экземпляры шедевров мирового искусства.
- Каким образом?
- Наши солдаты, скажем так, не грабили, а брали всё, что им попадёт под руку в замках, музеях, домах, в качестве, как же это слово-то…
- Трофеев, - подсказал подполковник.
- Точно. И привозили с собой в Россию. Настоящей цены они, конечно, не знали.
- А скупщики, разумеется, знавшие истинную цену шедеврам, скупали всё по дешёвке.
- Да. Комитет государственной безопасности прикрыл эту лавочку. Но к тому времени всё ценное уже раскупили. Крест и сабля действительно, как сказал мне один старый коллекционер, находятся в России. Он поведал мне историю о коллекционере, жившем в деревне, в Тверской губернии. Его предки жили в Праге. Потом, когда на евреев началось гонение…
- Преследование, - поправил подполковник.
- Преследование. Они уехали в царскую Россию. Занимались ростов… ростовни…
- Были ростовщиками. Дальше. И покороче. Самую суть.
- Так вот. Коллекционер этот был очень скрытным человеком. И никому никогда не показывал свою коллекцию. У него была дочь… Вот он и был обладателем креста и сабли. И, если я его правильно понял, какой-то очень ценной для иудеев книги о чёрной магии. Однажды зимним вечером его находят мёртвым на обочине, в пятнадцатиградусный мороз за городом. Я просчитал по годам, выходит, что не его, так  как он был стар, а видимо, его сына. Следов насилия и убийства на теле умершего не нашли. Умер от сердечного приступа. Так он сказал. И он, этот старый коллекционер, рассказавший мне эту историю, проживал в то время в этом же городе и не знал, что в нём живёт обладатель таких бесценных предметов. Говорят, после смерти этого коллекционера начались поиски этих предметов. Соседка за день или два до его смерти видела, как молодой человек помогал её соседу дойти до своей квартиры. Дальше следы теряются. Начались поиски молодого человека. В том числе и криминальным миром. Шило, вор в законе, - сам коллекционер и разбирается в делах искусства, он лично начал поиски. Воронков Геннадий Матвеевич – его настоящая фамилия, нынче в розыске. Одиннадцать лет назад был зафиксирован камерой видеонаблюдения на трассе «М4-Дон», в районе…
- Молдовановки, - вставая из-за стола, продолжил подполковник.
- Совершенно верно, - удивлённо произнёс старший лейтенант и спросил: - Откуда вы знаете? Подождите, это как-то связано с делом, которое Вы поручили мне?
- Может быть, может быть, - задумчиво произнёс подполковник, глядя в окно, и уточнил: - Не совсем, точнее, совсем не ясно из вашего доклада о возрасте коллекционера. Он был найден мёртвым или его сын? Разберёмся.
Сергей Тимурович смотрел в окно и размышлял: «Если это так, значит, Максим в большой опасности. Необходимо ему сообщить об этом. А если Шило  с дружками ехали  на море отдохнуть, это теряет смысл. Неужели совпадение? Примерно в это время и произошло убийство близняшек. Максим сказал, что в доме много ценных античных предметов. А Макс разбирается в этом. Да и картин в доме немало».
Подполковник повернулся и спросил:
- Этому вашему коллекционеру можно доверять?
- Я навёл справки. Коллекционеры говорят: он честный человек и скупкой краденого не занимается. Вообще-то он - искусствовед. И консультирует нас, когда нужно, по вопросам искусства. Шансов на то, чтобы найти эти предметы, находящиеся столько лет в розыске, близки к нулю. По всей вероятности, сказал он, их давно уже перепродали – либо в Мексику, либо в Колумбию – наркобаронам в личную коллекцию. Но… - подполковник сосредоточился. – Молодого человека всё же отыскали… мёртвым. В одном из таёжных посёлков Сибири. Но ни креста, ни сабли в хате не обнаружили.
- На Севере? Вот как? Стало быть, это другой человек. Не из Молдовановки. А как же картины и другие ценные предметы, о которых говорил Максим? Возможно, они не такие ценные, как о них думают. Копий и подделок хватает.
- О чём Вы, товарищ подполковник?
- Размышляю вслух. Анализирую…
- Но у коллекционера, которого убили в таёжном посёлке, не было детей. Его преследовали члены криминальной группировки. Быть может, просто задолжал им?
- Возможно. Говоришь, не было детей?
- Так точно. Поверенный факт.
- Вот и хорошо.
- Что убили? – удивился старший лейтенант.
- Нет… Это как раз плохо. Я о своём.
- Вы какой-то рассеянный сегодня, Сергей Тимурович.



                *  *  *



                После ухода Новеллы к бабе Вере заехал участковый. Он постучал в дверь и, дождавшись приглашения, вошёл в дом. Хозяйка сидела за столом и глядела на карты, держа в правой руке восьмёрку червей. Она посмотрела на гостя и тихо произнесла:
- Игнат, проходи. Ужинать будешь? Есть пирог с рыбой.
- Спасибо, Вера Ивановна. Еду домой. С женой поужинаю, - снимая фуражку, ответил полицейский. – Всё гадаете, предсказываете?
Баба Вера вздохнула и положила карту рядом с шестёркой пик. Участковый продолжил:
- Вот бы  Вы, Вера Ивановна, как бы это сказать, угадали бы на картах, где прячется этот мерзавец – маньяк. Какая была бы польза всем нам.
- Вы на его след вышли? Да и кто он вообще такой? Наш или залётный псих? Что скажешь, Игнат? Вещественные доказательства нашли?
- Ищем, ищем, - ответил, почесав затылок, участковый.
- Пока вы ищете, он ещё кого-нибудь изнасилует и убьёт.
- Он чрезвычайно осторожен. Эти психи… они, как шакалы, прислушиваются к каждому шороху. Стараются не оставлять следов.
- Меняйте методы работы, - возмутилась баба Вера. – Что у тебя с рукой?
- Собака укусила за ладонь.
- Бешеная? В лесу? Адский пёс, бегающий по лесу и наводящий ужас на грибников и травников, которого видела Новелла?
- Я его не видел. Думаю, это выдумки. Фантазии… Играл со своим псом, он и не рассчитал… Кстати, Новелла, Ваша подружка, вернулась с моря. Я видел её: шла в сторону трассы.
- Да? – удивилась хозяйка и переложила восьмёрку червей между тузом пик и девяткой бубны. – Разве она не домой пошла? Странно. Сказала: пойдёт домой. Якобы устала и хочет отдохнуть после работы на море. Она фотограф. Работала в Сочи.
- Вам не кажется подозрительным, что молодая, красивая, образованная девушка приезжает в наш посёлок, снимает дом для жилья и занимается Бог знает чем? Что она забыла в наших краях?
- Ах, Игнат. Мир так быстро меняется, что я уже сама многое не могу взять в толк. Вот взять писателя нашего: тоже ведь приехал к нам из Ростова. А человек-то он образованный, знаменитый. Какая-то сила манит их к нам что ли. Вот и пытаюсь разобраться, понять. А карты держат язык за зубами.
- Писатель. От него одни проблемы. Решил заняться поимкой маньяка лично, да чуть было…  И Новелле бы сказали, чтобы она по вечерам не бродила по лесу. Один раз он её уже поймал. Слава Богу, вырвалась. А если бы не отбилась? Скажите ей, Вас-то она обязана послушать.
- Бесполезно. Уже говорила. Обещание даёт, а делает по-своему.
- Что же мне теперь, и за ними присматривать? - недовольно произнёс участковый.   
- Ты справишься, Игнат. Рука-то не болит? – спросила гадалка участкового, посмотрев на него исподлобья.
- Не болит, - вздохнул полицейский. – Вера Ивановна, а кто в доме у реки проживал до последних хозяев? Понимаете, о чём я?
- Понимаю. Судья какой-то. Но его так никто в глаза и не видел. Шторы на окнах всегда были закрыты. Огородом не занимался, домработницу не держал. Рабочих тоже. Приезжали изредка двое мужчин, два-три раза в год, на час-два – и уезжали.
- Тайные дела, видать, были. Знать, важная персона. Ясно, - вставая, предположил участковый.
- Ты за этим приходил?
- Нет. Опять жалоба поступила на ваших соседей, проживающих напротив. Соседи написали, что они снова принуждают детей работать допоздна и плохо кормят. Да и одежда на детях рваная. Пришёл по жалобе, а их дома нет. Хотел разбираться. 
- Правы соседи.  Позавчера девчушка забегала ко мне, просила хлеба. Я её покормила.
- Часто забегает?
- Раза три в месяц. Девочку звать Ларисой. Мальчика – Коля.
- Я ведаю, как их зовут. Синяков на ней не было?
- Были. Они их бьют. Анька сказала, соседка, что живёт справа от них.
- Они приехали из Бурятии. Три года назад. Детей взяли из интерната. Получают за них большие деньги, за детей. И почему таким… отдают детей на воспитание?
- Ты бы и позвонил ещё раз в службу опеки или как там её? Сообщил об этом. Это же твоя работа, Игнат.
- Да замотался я с этим маньяком, убийствами, нападениями… Я уже писал в том году в опеку - и что? Приехала расфуфыренная кикимора, на дорогущей машине, они покумекали - и та укатила. А воз и ныне там. Может, поговорить с папашей по-свойски, а? Что скажете?
- Ты – представитель власти. К тому же Василий с ним уже разбирался. А что толку? Зарабатывают деньги на детях. Видел, какую машину купили на прошлой неделе? А зимой шубку жене… а дом вот-вот развалится.
- Мне пора. Значит, Вы подтверждаете, что родители бьют и плохо кормят приёмных детей и заставляют их много работать?
- Подтверждаю, товарищ участковый. Поэтому от них и сбежала Гульнара, третья приёмная дочь, в свой интернат. Далеко-то как, а вот добралась. Тогда тебе и нужно было поднять вопрос о лишении их родительских прав.
- Это дело опеки. Я сообщу в Геленджик. Ну, всего хорошего. Если что – звоните.
- Бывай, Игнат, - собрав карты в колоду, сказала баба Вера и снова принялась её тусовать.



                *  *  *



                В тот же вечер, после ухода старшего лейтенанта, Сергея Тимуровича пригласил в свой кабинет на третьем этаже генерал-майор – начальник управления по борьбе с коррупцией и терроризмом по Южному федеральному округу России.
- Входи, Сергей Тимурович. Присаживайся, - указывая на стул, сказал генерал. – Вот ознакомься с этими документами. Сегодня по почте пришли. О твоём повышении в звании, - протягивая документы, пояснил генерал.
Сергей Тимурович прочитал представление и поблагодарил генерала:
- Спасибо, Геннадий Константинович.
- Тебе спасибо. Такие работники, как ты, - наша гордость. Ты и на Кавказе был - там тебя ранили;  и в Афганистане – там тебя в плен взяли талибы, и вы втроём чудом бежали. Помогал, под видом предпринимателя, разоблачать мафиозную сеть на Черкизовском рынке, где сбывали наркотики и разливали палёную водку… Словом, ты заслужил. Вот на юбилее заодно и отметишь это событие. С друзьями, разумеется.
- Вы с Татьяной Сергеевной придёте на юбилей, надеюсь?
- Извини, поедем к внукам. Два года не видели их. Но подарок – за мной.
- Жалко. Разрешите идти?
- Нет… Сергей, что там ещё за история с произведениями искусства, с антикваром – крестом Ордена тамплиеров, саблей, якобы подаренной офицеру Наполеоновской гвардии лично Наполеоном? Это как-то связано с преступлениями в Молдовановке?
- Как Вы?..
- Ответ на ваш запрос пришёл на управление, мне и принесли письмо. Я прочитал его и ничего не понял. Разъясни, пожалуйста. Думаю, Чиодаев попросил тебя об этой услуге. По всей видимости, как всегда, хочет попасть в какую-нибудь историю. Что за народ - эти писатели? Но, должен сказать, книги он пишет стоящие. Нужные книги. Интересные. Мы с супругой все его книги прочитали. Умница, Максим! Так что там? Есть ведь отдел в Интерполе да и в Москве – целое управление по вопросам искусства, если не ошибаюсь. Пусть  они ищут.
- Вы правы, товарищ генерал. Чиодаев попросил меня навести справки о хозяевах дома, в котором он сейчас живёт. Арендовал на всё лето и хочет написать в нём политический роман.
- Политический? – удивился генерал. – А как же капитан Крутов?
- Отправлен в бессрочный отпуск. Кстати, по его книгам будут снимать фильм.
- Превосходно! Как у него с Клавдией?
- Расстались. «Надоело, Сергей, уеду подальше от Ростова, от всех и напишу новую книгу» - так он сказал мне.
- О! Они ведь вместе прожили немало.
- Восемь лет. Клавдия не хочет детей, а Максим только и мечтает. Вот и уехал.
- Из реки да в омут! И неведомые силы привели его именно туда, где зверствует маньяк. Надо же! Слышал, в этом доме произошли убийства. И обитают там или являются по ночам  привидения, духи и всякая чертовщина. Местные жители обходят его стороной. Он не боится проживать в нём?
- Вы неплохо осведомлены, товарищ генерал.
- Может, напишет книгу в жанре ужасов. Где её ещё писать, как не в доме с разной чертовщиной? Посоветуй ему. Шучу. Я тебя понял. Ты правильно беспокоишься за него. Не ровен час, начнёт собственное расследование в отношении маньяка.  А с таким, как наш псих, это опасно. Он, если почует что-то неладное, убьёт. Так что, поразмысли, как его обезопасить, прикрыть. Думаю, советовать  ему подыскать другое место – тщетно. А дело серьёзное. Да и помешать он может нам в нужный момент. Спугнуть…
- Я уже думал об этом и обстоятельно с ним поговорил… Обещал выполнять мои указания, то есть слушать и сообщать… По поводу запроса. Он хочет выяснить, кто был хозяином дома? Каким образом были убиты сёстры-близняшки, одна из которых постоянно снится ему?
- Любопытно! И каким же образом он узнал, что снится ему именно одна из сестёр? Он ведь её прежде не  видел.
- Мистика, да и только, товарищ генерал. Он увидел фото, на котором сняты  близняшки, у одной гадалки в Молдовановке и сразу в одной из сестёр признал ту, которая ему снится. 
- Пусть гадалка ему и объяснит этот странный сон. Они же занимаются этими… Даже не знаю, как и сказать.
- Пока он ей ничего не рассказал. Вот я и распорядился сделать запрос, потому что, как говорит Максим, в доме много ценных произведений искусства. К тому же, к хозяину порой заезжали друзья и, как выяснилось из ответа лица из криминального мира по каким-то делам. Может, совпадение. Однако жители посёлка видели машины и слышали выстрелы…
- Ясно. Сон… Да, порой привяжется какой-нибудь сон, вот и думай… Итак, Чиодаев расследует сразу два преступления: разгадывает природу сна и пишет книгу. Не многовато ли? Обеспечь ему безопасность. И, если возможно, пусть не ведёт собственное расследование. Это всё, - сказал генерал и закурил папиросу.
- Разрешите идти?
- Идите.
Подполковник вышел из кабинета начальника и направился в свой кабинет.
Генерал открыл окно и, глядя на звёзды, произнёс: «Надо же, как бывает в жизни. Снится сон. Человек мучается, хочет разгадать его смысл или будущее – и раз… Девочка была реальной, то есть живой. Не иначе, как переселение душ…»



                *  *  *



                Максим свернул с трассы, проехал через мост и поехал по главной улице посёлка. Он ехал на званый ужин. Максим любил пироги с грибами и картошкой, приготовленные Аграфеной Алексеевной.
Он ехал и думал о новом романе, о второй его части, десять глав которой он уже написал. К тому же развитие сюжета, диалоги и тональность написанного ему, похоже, нравились, так как он ехал и напевал любимую мелодию из группы «Квин». Вдруг неожиданно перед машиной появился молодой парень с растрёпанными волосами, небритый, в мятой голубой футболке. Максим резко нажал на тормоз. Машина остановилась. Он включил дальний свет и вышел из машины. Парень отступил на несколько шагов. Максим крикнул:
- Тебе жить надоело? Смотри, куда идёшь. Тротуар рядом…
Парень посмотрел на него, махнул рукой и грубо выговорил, показывая пальцем на Максима:
- Ты – убийца! Ты убьёшь человека. Зачем ты к нам приехал? Она не твоя, она – моя. Уезжай из посёлка!
Максим ничего не понял из того, что сказал парень. Он одновременно был испуган и удивлён происходящим. Он хотел возразить парню в ответ и задать ему несколько вопросов, но тот погрозил ему кулаком и убежал. Максим отдышался, сел в машину и осторожно поехал дальше.
«С чего он взял, что я убийца? – удивился Максим. – Что он имел в виду, заявляя, что я убью человека? И совсем уж непонятно, о какой девушке идёт речь? Странное это место – Молдовановка».
Остановив машину у дома бабы Веры, он вышел из неё и, не закрыв дверь на ключ, вошёл во двор.
Постучав в двери, он дождался приглашения и вошёл в комнату.
- Добрый вечер, Вера Ивановна. Я задержался. Может, уже поздно?
- Ничего. Проходите, - вставая с кресла и поправляя волосы, ответила хозяйка. – Я всегда Вам рада. Сейчас разогрею Ваш любимый пирог, а Вы пока вымойте руки и приведите себя в порядок. Вид у Вас напуганный, волоса растрёпаны, словно Вы встретили чёрта.
- Хуже, баба Вера. Не чёрта, а чёрт знает кого. Да, у вас не соскучишься, - проходя в туалетную комнату, произнёс встревоженный гость.
Через пять минут Максим привёл себя в порядок и вышел из туалетной комнаты. Из кухни донёсся голос хозяйки: «Садитесь, уже несу».
Она принесла на подносе пирог и поставила его на стол. «Ешьте. Через пару минут закипит чайник».
Она вернулась в кухню. Максим принялся за пирог.
Баба Вера принесла чайник и поставила его рядом с гостем, наслаждавшимся чудо-пирогом.
Закончив трапезу, гость улыбнулся и сказал:
- В Ростове таких кулинарных шедевров никто не приготовит, уж поверьте. Я на стольких юбилеях, приёмах и фуршетах побывал… Но такого…
- Ну и на здоровье. У меня сегодня приёмный день. Так говорят?
- Много гостей побывало? – поинтересовался Максим, наливая в чашку чай.
- Новелла приехала с моря, с работы – так она называет фотографирование. Она фотограф.
- Новелла, Новелла, - старался вспомнить это имя гость, произнося его вслух.
- Я говорила Вам о ней. Молодая девушка, красивая, себе на уме, образованная, неизвестно откуда приехавшая. Правда, звонит иногда кто-то ей, но она мне не говорит, кто это. Вся покрыта тайнами и многоточиями…
- Мудрое сравнение. Надо запомнить.
- Она арендует дом – старый, крыша протекает, штукатурка от сырости осыпалась местами. Отопление плохое. Зимой в нём замерзает. В большие холода ночует у меня. Зачем приехала? Даже карты не могут ответить на этот мистический вопрос. Нигде не работает, к тому же.
- Она же фотограф. А они часто меняют города. А в некоторых проживают по году-два, чтобы сделать лучший в своей карьере снимок. Я знаю парочку знаменитых фотографов. Думаю, она ездила на море, чтобы сделать снимки. Закончит работу – уедет из посёлка и сделает персональную выставку в своём городе, надеюсь, успешную. И если она профессиональный фотограф, а её работы я пока не видел, то, возможно, её фотографиями заинтересуется какой-нибудь «толстый», как мы говорим, то есть солидный журнал. Вот тогда к ней и придёт слава, которую ждёт каждый творческий человек.
- Вас, Максим, приятно слушать. Красиво говорите. Кстати, я тоже не видела её снимков, то есть её работ. Может, этот фотоаппарат она носит для отвода глаз?
- Что Вы имеете в виду? – удивился Максим.
- Да так, разговариваю сама с собой. Так кого Вы там увидели в лесу или ещё где? – тусуя колоду карт, спросила хозяйка.
- Странного парня… неожиданно появившегося прямо у капота моей машины. Он чуть не угодил под машину. Небритый, в мятой футболке.
- Нострадамус. Его называют в посёлке Нострадамусом. Он не в себе. Живёт рядом с лесом, на заброшенном участке, в вагончике.
- Нострадамус? Да, интересные люди проживают в вашем посёлке. Определённо.
- О, да! Что он Вам сказал? Он говорил с Вами?
- Кричал: «Ты – убийца! Ты убьёшь человека! Зачем ты к нам приехал? Она не твоя, она – моя!»
Баба Вера изменилась в лице. Она отложила колоду карт и, глядя Максиму в лицо, сказала: «То, о чём он говорит, Максим, чаще всего сбывается… Надеюсь, Вы не попадёте в этот разряд – «чаще всего». Его ведь непросто называют Нострадамусом жители посёлка, да и в близлежащих деревеньках тоже. Не хочу Вас пугать, но с этой минуты будьте осмотрительны. Следите за собой. Хорошо? – она посмотрела на фото девочек и добавила: - Он говорит,  что девочки живы. Это вряд ли. Тут он ошибается.
Максим пропустил эти слова мимо ушей и сказал:
- Начинаю привыкать к этой осторожности с тех пор, как поселился в ваших местах. Чувствую: становлюсь другим, не похожим на себя. Столько приходится переживать, переосмысливать… Теперь появился ещё и Нострадамус, плюс ко всему.
- Новеллу он имел в виду, Новеллу, говоря вам: «Она не твоя, она – моя». Он её любит. Цветы полевые приносит к её калитке по вечерам. Она не обращает на него внимания. Но он рад и тому, что она не прогоняет его и не кричит на него. Теперь ясно, отчего у Вас был такой встревоженный, не свойственный Вам вид. Но, судя по Вашему лицу, пирог поднял Вам настроение. Можете забрать оставшуюся часть шедевра кулинарии домой. Новелла и Вы сегодня им полакомились. Она тоже любит пироги. Кстати, как продвигается политический роман?
- Пишется, баба Вера, пишется. Не так быстро, как хотелось бы, но работа продвигается. Что-нибудь да мешает, отвлекает, как то: Нострадамус, маньяк, убийства, в доме что-нибудь да происходит. Месяц назад я бы не поверил во всю эту чушь. Да и сейчас…
- Хотели уединиться, а попали в гущу событий  - в самый эпицентр. Не зря говорят о наших местах: в них таится какая-то аномалия. И мы живём в этой аномалии. А что это за штука такая?
- Наталья тоже так говорит, - подтвердил гость. – Аномалия – отклонение от нормы, от общей закономерности. Неправильность… 
- Вот, вот… Эти отклонения и творят с нами что хотят. Наталья… Она справляется со своей работой? Вы довольны ею? Наталья – славная девушка, но обожает поговорить.
- Это так, - усмехнулся Максим, вспомнив её вопросы и философские размышления на разные темы.
- Заходил перед Вами наш участковый, Игнат.
- И как идёт расследование? Он ничего Вам не говорил?
- Игнат Вам не по душе, да? Это видно.
- Не буду скрывать: есть в нём что-то отталкивающее. Я в курсе, что маньяк напал на девушку за зданием кафе. Она от него отбилась, укусив его за ладонь. Теперь он, видимо, будет ждать, пока его ладонь не заживёт. Почему они не наблюдают за территорией у кафе? Мне кажется, его методы расследования отжили свой век.
Баба Вера, слушая Максима, вспомнила, что у Игната перевязана правая ладонь, и тут же задумалась. После паузы она произнесла:
- А может, маньяк среди наших?
- Всё может быть. Всё, - сделал предположение писатель.
- Вас, очевидно, увлекает расследование. Хотите поймать маньяка и стать известным. Понимаю. Так как Вам живётся в этом доме? Странные, необъяснимые вещи в нём до сих пор происходят? Не хотите вернуться ко мне?
- Почему же «до сих пор»? – не ответив на предыдущий вопрос, спросил гость.
- Дом ведь не просто так называют монстром.
- Знаете, Вера Ивановна, - начал Максим, решивший рассказать о своей жизни в доме у реки, о которой ещё никому не рассказывал в посёлке, так как не хотел, чтобы его называли трусом или кем-то ещё в этом роде, - удивительно, но происходит.
- Это нормально. Что именно?
- По ночам я слышу иногда шаги, шорох, шёпот… И… какие-то движения в подвальном помещении. Стук, поднимающийся вверх… Не могу это выразить словами. Коробки падают со шкафов, вернее, одна из них упала. Карина тому свидетель. Ящики кто-то открывает… 
- Вам, на мой взгляд, всё это мерещится. Словом, если хотите услышать стон в тишине, то Вы его услышите. А вот коробки падают, ящики выдвигаются – это, возможно, призрак что-то ищет, имевшее большое значение для него в прошлой жизни.
- Пугаете?
- Предупреждаю. Максим, у меня есть подруга. Как только Вы пожелаете, то есть Вам понадобятся объяснения всему происходящему в этом доме, ибо люди боятся того, чему не могут найти объяснения, я ей тотчас позвоню. Она мне не откажет. Она, как говорят простые люди, специалист по «плохим» домам. И притом, лучший специалист по всему южному побережью. Их четверо таких, знающих всё о «плохих» домах, в которых обитают духи, привидения и всё такое. Но она – лучшая. У неё даже картотека заведена на такие дома: кто в них умер или покончил с собой, кто проживал, почему уехал, и так далее.
- Вот как? Это новость. Не знал, что такие люди вообще есть, - перебил хозяйку заинтригованный гость. – О, Боже! Чего только на свете не бывает. Столько приходится познавать нового на ваших аномальных, отклонённых от природных норм, зонах. Хорошо, что я нашёл в себе силы и уехал из Ростова.
Вера Ивановна улыбнулась и продолжила:
- Она приедет и всё объяснит. Может даже найти тайники… Дайте знать, я всё устрою.
- Договорились, - вставая из-за стола, сказал гость. – Появилось желание поработать. Нашло, как говорят в народе, вдохновение. Пирог я оставлю. Может, кто-нибудь…
- Я заверну его в фольгу. Думаете, для кого Аграфена его испекла? Для любимого автора детективных романов. И, мне кажется, этот автор в данное время ведёт расследование не в кабинете, а в жизни.
- Кланяйтесь подруге.
Максим уехал в свою обитель. Вера Ивановна проводила его и, вернувшись в дом, села на диван и тихо изрекла: «А у Игната ладонь-то перевязана. Говорит: «своя собака укусила», то есть – Бывалый… Хм!»



                *  *  *



                Наталья подъехала к воротам, открыла их и заехала во двор. Выйдя из машины, она увидела, что не закрыла ворота и, фыркнув, направилась их закрывать.
Закрыв ворота, она вернулась к машине, достала сумки из багажника и пошла в дом через главный вход. Она вошла в дом и понесла сумки в кухню.
Пройдя несколько шагов, она услышала за спиной грубый голос – хриплый, но ясный.
«Стой! - грубо скомандовал мужчина. – Брось сумки и подними руки вверх! Ну! Делай, что тебе говорят. Иначе пристрелю, сучка!»
Наталья не на шутку испугалась и, бросив сумки, подняла руки вверх. От таких грубых слов её бросило в жар. Она не могла понять, в чём дело, поэтому в её воображении рисовались картины одна мрачнее другой. Сначала она подумала: Максим попал в беду, если в доме орудует шайка. Потом она предположила, что в дом забрались воры или, скорее всего, банда, чтобы похитить (так она думала, и мысли её путались) картины и ценнейшие предметы искусства.
Голос за спиной продолжал: «Не оборачивайся. Наконец-то мы тебя нашли, сучка ты долбанная. Вернулась в дом? Хочешь отыскать сокровища? На этот раз не уйдёшь».
Наталья хотела спросить, о каких сокровищах идёт речь, и вообще, что происходит, но голос, хриплый голос за её спиной не позволил ей говорить и продолжал: «Весь дом обыскала? Нашла их? Неплохо ты одурачила нас десять лет назад. Втёрлась в доверие к хозяйке и… Где сокровища? Куда ты их спрятала? Не опускай руки! Одно движение – и я всажу в тебя три пули… Так где сокровища?» - «Да какие сокровища? О чём вы говорите?» - «Сама знаешь, о чём…»
Раздался выстрел. Наталья вздрогнула. Она подумала о Максиме. Возможно, он оказал сопротивление и был застрелен. Раздался второй выстрел, похожий на выстрел из ружья. Наталья решила, что это выстрел Максима, из ружья, висевшего в комнате, в которой бывший хозяин хранил старые коллекционные экземпляры оружия: мушкеты, пистолеты, обрезы, ружья… «Что же делать? В доме орудует банда. Если убили Максима, убьют и меня, чтобы не оставлять свидетелей».
Раздался третий выстрел. Вслед за ним мощный удар, будто кто-то ногой выбил дверь. Затем послышался хриплый кашель и голос, принадлежащий уже второму мужчине: «Бен, я застрелил индейца. Снимем с него скальп и продадим». – «Хорошо, - одобрил первый и, сплюнув, сказал: - Посмотри, кого я тут встретил. Полюбуйся. Наша давняя приятельница. Вернулась в дом, чтобы отыскать сокровища». – «Пристрели её, - произнёс второй мужчина. – Сокровищ в доме нет. Так сказал Джо Блейк. Их забрал офицер в синем мундире, тот предатель. Кончай с ней. Напои лошадей и поедем».
Наталья не могла ничего понять и подумала уже о том, что бандиты говорят между собой загадками, чтобы она не сообразила, что происходит. И что с «индейца сняли скальп», означало, по всей вероятности, что Максима убили.
«Покупайте вещи в Эльдорадо!» - услышала она знакомую рекламу и, обернувшись, увидела, что телевизор, висевший на стене, который много лет никто не включал, вдруг заработал. На экране рекламировали прохладительные напитки. Она тут же всё поняла, пришла в себя и села на стул. Легко вздохнув, она рассмеялась:
«Господи ты, Боже мой! Что творится? У меня душа в пятки ушла. Я уже начала готовиться к смерти, чёрт возьми! Но как всё по-настоящему вышло-то, а? Истинно, как наяву! Дьявольщина продолжается. Но кто же включил телевизор? Максим не смотрит телевизор, радио не слушает, газет не читает… Кто же?»
 «Продолжение вестерна «Схватка у Горбатой скалы» смотрите после спецвыпуска новостей», - уточнила диктор.
Наталья подошла к телевизору и выключила его.
«Схватка у Горбатой скалы», вестерн. Хм! Всё, как в фильмах ужасов: телевизор включается сам, следом - приёмник, свет начинает мигать, и так далее. Взяв сумки в руки, она пошла в кухню, громко повторяя слова: «Стой! Руки вверх, сучка!»
Поставив сумки на стол, домработница достала из них свежие продукты и вспомнила о Максиме: «Нужно пойти поздороваться. Где он там? Всю ночь, наверное, строчил свой роман, если не слышал этих жутких приказов. Хм, а может, он пристрелянный лежит в траве, со снятым с головы скальпом…»
Она представила навеянную ей фильмом картину и тотчас расхохоталась до слёз. Поднявшись на второй этаж, она постучала в дверь кабинета. Никто не ответил. Она приоткрыла дверь и, убедившись, что в кабинете писателя нет, пошла в спальную комнату.
Максима и в ней не оказалось. Вздохнув, она выглянула в окно, увидела машину Максима и спустилась вниз, в большую комнату.
«И что? Плюс ко всему я каждый раз буду искать его по всему дому? – произнесла она вслух и позвала писателя: - Максим! Максим, где Вы?»
Ответа не последовало. Она снова позвала пропавшего писателя и замерла, вслушиваясь в тишину. Вдруг она услышала голос, доносившийся со стороны реки. Она вышла на пирс через вторую дверь, ведущую к реке, и увидела Максима. Он махал ей рукой и что-то кричал. Она подошла к краю пирса и спросила:
- Что Вы там лепечете?
- У меня непроизвольное мышечное сокращение. Я уже выбился из сил. Очень больно.
Глядя на Максима, можно было подумать, что он не плавает, а, скорее, борется за жизнь. Наталья переспросила:
- Что у Вас, Максим? Не поняла.
- Судорогами ноги свело – обе!
- Господи! Не могли сказать по-человечески! Надо обязательно заумно. Держитесь, я всё поняла. Вечно его угораздит, - тихо промолвила она.
- Переохладился. Бросьте скорее спасательный круг!
Наталья начала искать спасательный круг со словами, которые неприлично описывать. Не отыскав круга, она крикнула:
- Его тут нет! А раньше был! Держитесь! – она посмотрела на реку, но Максима не увидела. - Уже утонул?
Она быстро взяла канат длиною метра три и нырнула с ним в реку. В это время из воды показалась голова Максима. Судя по тому, как быстро Наталья плыла, можно с большой долей уверенности сказать: она в юности занималась плаванием.
Максим находился от берега метрах в пятидесяти. Для человека или пловца, даже такого, каким был Максим, расстояние непреодолимое, если у него свело судорогами обе ноги от переохлаждения. Судороги к тому же сопровождаются сильными болями.
Наталья без труда доплыла до утопающего и властно заявила:
- Не приближайтесь ко мне, держитесь за конец верёвки.
Максим ухватился за конец каната, и Наталья стала плыть к берегу. Канат был перекинут через её плечо. Проплыв с большим трудом метров десять, она устала и, обернувшись, сказала:
- Помогайте же мне руками, чёрт возьми, Максим. Такое чувство, что я буксирую баржу с углём к причалу. Иначе…
- Я делаю всё, что могу, поверьте, но я выбился из сил. Вдобавок  у меня сильные боли  в ногах.
- Господи всемогущий! Не хватало нам ещё утонуть совместно. Чёрт, вместе, - она с трудом дышала. – Продолжим. Держитесь.
Проплыв ещё десять метров, она остановилась и с досадой произнесла:
- Я больше не могу! – она почувствовала, что канат ослаб. Максима не было рядом, он ушёл под воду.
- Максим! – крикнула она испуганно и нырнула под воду. Открыв глаза под водой, Наталья ничего не увидела. Вынырнув на поверхность реки, она отдышалась и хотела снова нырнуть, но тут утопающий вынырнул и, тяжело дыша, произнёс:
- Массаж не помогает. Всё! – отчаявшись, крикнул он.    
- Что всё? Держитесь! О, Боже мой! Ну надо же!
Максим увидел в волосах у Натальи заколку и с надеждой произнёс:
- Наталья, скорее вытащите из волос заколку и дайте её мне!
- Поняла. Восхитительный ход!
Наталья вытащила из волос заколку и протянула её Максиму. Тот взял её, набрал в лёгкие побольше воздуха и нырнул под воду. В этом месте вода была уже теплее. Под водой он уколол заколкой мышцы на обеих ногах, в которых чувствовалась боль, и вынырнул, тяжело дыша. Наталья с нетерпением спросила:
- Ну что? Проходит? До берега плыть и плыть…
- Левую отпустило.
- Отлично! – продолжала командовать домработница. – Хватайте канат – и вперёд!
Максим ухватился за конец каната, и они поплыли к берегу уже без остановок.
- Правую ногу отпускает!
- Слава Богу! Только не беспокойтесь. Теперь точно доплывём. Осталось всего метров восемь.
Наконец они доплыли до берега. Первой забралась на пирс Наталья. Она была почти без сил, но всё же помогла Максиму выбраться из воды.
Через минуту они лежали на спине, уставшие, без сил, под тёплыми летними лучами солнца и от души смеялись.
Выбившиеся из сил, они, в прямом смысле этого слова, вырубились на некоторое время. Первой проснулась Наталья. Открыв глаза, она едва вымолвила:
- Максим, просыпайтесь.
- Уже проснулся. Вы, как всегда, пришли вовремя.
- Я всегда прихожу вовремя, будто чувствую… Понимаете, о чём я? Я спасла Вам жизнь, Вашим читателям – обожаемого писателя, Вашим друзьям – любимого друга. С этим надо что-то делать? Что мне это будет стоить? – глядя спасенному в глаза, спросила она.
- Пользуетесь случаем? Разве Вы такая?.. – улыбаясь, спросил спасённый. – Ладно, просите, чего хотите. Ужин в ресторане? Подарок? Выходной день?
- Прибавку к жалованию, - уверенно произнесла домработница. – Как это звучит?   
- Как вымогательство… Хорошо, жизнь бесценна. Добавим десять тысяч.
- Это правильно! – без эмоций и радости одобрила Наталья.
- Правильно?! Пусть будет так. О, Боже!
- Повезло Вам, что я сегодня явилась на высокооплачиваемую работу в шортах и лёгкой блузке. Была бы в джинсах, неизвестно, чем бы всё закончилось. Но представить нетрудно.
- Ну и денёк начинается, - глядя на пролетающую птицу, заключил писатель.
Наталья встала, застегнула пуговицы на блузке и предложила Максиму:
- Поднимайтесь. Идёмте в «Пармскую обитель». Отметим Ваше новое рождение. Выпьем чаю, с вареньем.
- Не стану возражать, - согласился, вздыхая, спасённый.
Они вошли в дом.
С того берега за всем, что происходило на реке, кто-то наблюдал в армейский бинокль, и, когда Наталья с Максимом вошли в дом, этот «кто-то» произнёс вслух: «Она появилась своевременно. Иначе бы…» Затем наблюдавший встал с колен, отряхнулся и пошёл вдоль берега, скрываясь за камышами.
- Забыла предупредить: в этом месте утонул целый отряд немцев, - разливая чай по чашкам, сообщила домработница. – А надлежало бы.
- Каким образом?
- В этом месте нередко тонут люди, в основном, приезжие. Пять лет назад этим занялась комиссия или какая-то организация из Туапсе. Они приехали и стали обследовать это жуткое место. Три водолаза работали два дня.
- И?
- Оказывается, люди тонут в этом месте по причине того, что там бьют из-под земли холодные источники. Поэтому вода в этом месте очень холодная. Перепад температур. Река в этом месте превращается в маленькое озеро, течение в котором замедленное.
- Понятно. Я сегодня это почувствовал и чуть не стал следующим… Но, к великому моему счастью, на сцене вовремя появились Вы. Нужно купить парочку спасательных кругов.
- А куда подевалась лодка? – удивилась Наталья.
- Призраки утопили… Таков у них был план.
Наталья рассказал Максиму о неожиданно заработавшем телевизоре, о вестерне и о том, как она напугалась. Они посмеялись над этим случаем или над этой загадкой и списали всё на чертовщину, периодически проявляющую себя такими странными явлениями, к которым Максим, похоже, стал привыкать.
Наталья достала из сумки прозрачную коробку и, сняв с неё крышку, сказала:
- Вот шесть видов печенья. Попробуйте. Выберите два вида, которые Вам понравятся. Я буду выпекать их по утрам.
Максим попробовал все печенья и сделал заключение:
- Все хорошие! Но голосую я за «медвежонка».
Домработница удивлённо подняла вверх глаза и вытянула губы, подчёркивая этими движениями то, что ожидала совсем иных результатов.
- Всё ясно, шеф. С клубникой и ноткой корицы.
- Ах, вот отчего такой приятный вкус, вернее, - послевкусие.
- Хочу задать Вам один вопрос. Можно?
- Ну, если только один. Мне вообще-то пора уже работать.
- Вы не пьёте, не курите, не глотаете таблетки, не нюхаете кокаин… Где или в чём Вы находите вдохновение? Я в кино про писателей видела, как они, почти все, кто пьёт, кто нюхает, кто глотает…
Писатель улыбнулся, встал и ответил:
- Я не состою в категории «почти все». Это кинематографисты создали образ писателей и вообще творческих людей этаким… Но… нужно признать, что они недалеки от правды.
- Ещё я читала: если бы рок-музыканты не употребляли наркотики, музыка была бы скучной. А вот наркотики, расслабляя музыкантов, уносят их во время концерта в другие миры… И они импровизируют под кайфом на все сто, - продолжала делать выводы домработница. 
- И в этом тоже есть доля правды. Спасибо за завтрак.
- На здоровье.
Максим вышел из кухни, остановился, кашлянул и вернулся.
- Что-то не так? – удивилась его возвращению Наталья.
- Где Вы покупаете такие вкусные и свежие овощи и фрукты?
- Ну, наконец-то! Всё – из моего огорода. Муж выращивает. Он делает это с душой, поэтому они и свежие, и вкусные.
- Понятно.
Писатель поднялся в кабинет. Домработница начала мыть фрукты и овощи.
«Да, ну и денёк начался. А ведь ещё целый день впереди. Что же ему приготовить на обед? – размышляла домработница, когда вдруг услышала крик Максима. – О, Боже! Ну надо же! Что там ещё произошло? Это уже перебор…»
- Наталья! – громким голосом звал он домработницу. – Наталья!
Домработница вошла в большую комнату и увидела писателя с широко раскрытыми от удивления глазами. Он стоял на втором этаже у лестницы, ухватившись руками за перила.
- Ну, что там ещё? Призрака увидели что ли за рабочим столом? Или ангела?
- Это совсем не смешно! Поднимитесь в кабинет.
Наталья вошла в кабинет. Максим стоял у стола и показывал пальцем на экран компьютера.
- Что? – спросила она.
- Это Вы написали эти слова? Я ведь запретил…
- О-о-о! Полчаса тому назад я спасла Вам жизнь. Помните? Посему, думаю, не заслуживаю такого… пренебрежительного тона с Вашей стороны, - обиженно проговорила она.
- Извините. Прочтите, пожалуйста.
Домработница прочитала то, что было написано на экране монитора заглавными буквами, а именно: «Убирайся из этого дома! Иначе пожалеешь», и, не раздумывая, сказала:
- Как я могла написать такое?! Я в компьютерах, тем более, в таких, как у Вас, крутых, не особо-то и соображаю. Да и с какой стати мне писать это?
- Кто же тогда написал? Ночью, закончив работу, я помню, что выключил компьютер и закрыл его. Это моё правило!
- Духи, наверное. Или призрак, который включил утром телевизор, - отчеканила домработница.
- Очень смешно! – развёл руками Максим и, вздохнув, добавил: - В таком случае, не кажется ли Вам это ненормальным?   
- Нет. Это – предупреждение, между прочим. Дураку понятно, - прикусив губу после последних произнесённых слов, она поправила себя: - Это я зря, конечно… Это сравнение…
- Не извиняйтесь. Значит, предупреждение? – задумчиво произнёс писатель. – Судя по всему творящемуся, видимо, Вы правы.
- Что тут непонятного? Вас же предупреждали все, кому не лень: в этом доме будут происходить противоестественные, как их там... явления. Даже – ужасные. Они и происходят. Люди-то не просто так обходят дом стороной, они даже боятся находиться рядом с ним. Карина показывала Вам фото?
- Которое сделал несостоявшийся покупатель  и прислал ей?
- Да. А в окне на втором этаже – лицо девочки. Похожа на Лорну. Я сама видела. Она показывала это фото бабе Вере. Я была  у неё в гостях. Что молчите?
- Ну, Вы же образованная девушка. Неужели Вы тоже…
- А вот это! – показывая на экран монитора, возмутилась Наталья.
- Баба Вера?
- Она лечила девочку… Не помню, кто из них заболел. Врачи ничего не могли сделать. Вот и пригласили Веру Ивановну. Ей дом сразу не понравился. «Души в нём нет. И тени бродят по его бездушным комнатам. Только хозяева не видят их». Так она сказала. Я ведь, кажется, рассказывала Вам уже...
- Возможно, забыл. Столько странного творится со мной и вокруг меня в последнее время... Предупреждение, говорите? Нет. Не верю.
- Да Вы, Максим, не поверите даже тогда, когда глубокой ночью перед Вами появится призрак и скажет: «Я тебя сейчас задушу». И только тогда, когда он вцепится реально Вам в горло и у Вас перехватит дыхание, Вы поймёте, что всё происходит наяву. – Немного поразмыслив, Наталья рассмеялась и прибавила: - Нет! Скорее всего, он, призрак, задушит Вас потому, что Вы будете думать, что спите. И всё это Вам, разумеется, снится. И станете ждать концовки, как в своих романах, сна… А я найду Вас утром задушенным на диване с широко раскрытыми от ужаса глазами. А рядом с Вашим телом будет лежать Ваш травматический пистолет, - бесполезное железо… Потому что Вы – Фома неверующий.
Максим представил всё, что насочиняла домработница, и, взглянув на неё, произнёс:
- Ненормально всё это. Одна моя половина, вроде бы, начинает верить во всё происходящее, а другая говорит: что всё, временами творящееся в этом доме, – полная чушь.
- Писатель Вы наш! Это ведь не Ваша роскошная, так я думаю, квартира в Ростове, в которой Вы сидите  и сочиняете свои книги, а реальный дом с бесовщиной и чертовщиной. Вы попали в настоящий ад! Добро пожаловать! И это, что бы по этому поводу Вы ни заявляли, - реальные вещи. И они, как видите, имеют место быть.
- А Вы не боитесь находиться в доме?
- Я? Нет. С чего бы это? Вас ведь предупреждают, - показывая на экран монитора, ответила Наталья. – И, по всей видимости, они шутить не намерены.
- Считаете, от слов перейдут к делу?
- Определённо! – бойко, не задумываясь, ответила Наталья. – К тому же, где-то совсем рядом разгуливает маньяк-убийца. И он тоже опасен. Настоящий зверь!
- Хозяйка этого дома не занималась случайно колдовством? Не принадлежала к сатанистам? Я слышал, что она…
- Баба Вера говорила что-то о её принадлежности… Словом, она не была православной веры. Так что, Вы попали или Вас занесло ветром именно в то место, которое Вас навсегда изменит. Это знак! Ну да ладно, мне пора приступить к работе, в конце концов.
Максим утвердительно кивнул.
- Кстати, о реальных событиях. Хотите совет за просто так?
- Опять?! – копируя текст из двух коротких предложений и делая из него файл, громко произнёс писатель, раздражённый необъяснимыми явлениями, происходящими в доме.
- Вчера ночью я смотрела фильм: то ли гонконгский, то ли филиппинский – не имеет значения. Так вот, в комнате известной молодой писательницы начинают происходить странные вещи, пугающие её. Её странный и напуганный вид заметили даже друзья. Поначалу она жутко испугалась, в отличие от Вас, но потом поняла, ей внутренний голос подсказал, что нужно всё происходящее записывать. Она так и сделала. Результат – громкая книга или как там у вас, писателей, это называется?
- Бестселлер, – уточнил Максим.
- Точно. Она написала бест… бестсел… Чёрт, не получается выговорить. Так вот, Вы тоже начните писать книгу. К тому же, на полкниги дьявольщины и чертовщины у Вас уже наберётся. О! Назовите её «Убирайся из этого дома!» В честь надписи на Вашем компьютере.
- Неплохо, а хорошо сказано, - одобрил писатель предложение домработницы.
- И не забудьте в ней настрочить, как я Вам спасла жизнь, во всех деталях. Вспомнила! «Ре-цикл» называется. Я о фильме.
- Приму к сведению, - закусив губу, ответил Максим.
- К какому ещё сведению? Кому нужен, да и кто будет читать этот Ваш политический роман о поэте? За который Вас, может быть, ещё за решётку упекут. Вы ведь не о стишках собираетесь писать. Знаете, как с оппозиционерами сейчас поступают?
- Роман уже вот здесь, - показывая пальцем на свою голову, - сообщил Максим.
- Потом напишете эту заумь. А сейчас принимайтесь за ту, которую диктует сама жизнь. Вас ведь не просто так занесло к нам, - убеждала писателя домработница.
- Я подумаю, - равнодушно ответил Максим, чтобы, наконец, Наталья покинула его.
- Так-то оно лучше. Мы все её купим, по пять экземпляров. Получится бест… бестсе… Ну, Вы поняли. 
Домработница вернулась к своим обязанностям. Максим сидел за столом и, как ни странно, думал над предложением Натальи.
«А что, материала достаточно. Сюжет развивается на глазах. Персонажей – хоть отбавляй. Вот главные герои кто?.. По крайней мере, книга может получиться остросюжетной, основанной на реальных событиях, что крайне важно – в стиле детектива… Боже мой! Опять детектив! У меня что, на роду написано?.. Убедила, пока начну делать предварительные записи, заметки, а там посмотрим…» - решил он и продолжил писать роман «Судьба поэта».
Максим работал целый день. Правда, в два часа дня он спустился в кухню, пообедал в одиночестве и снова поднялся в кабинет.
Наталья делала влажную уборку в доме. Работала в саду, стирала вещи Максима.
В половине седьмого она переоделась, взяла сумки и пошла сказать Максиму, что уезжает домой.         
Максим лежал в большой комнате на диване. Рядом, на маленьком столике, лежала записная книжка и авторучка.
Домработница улыбнулась, поправила причёску и поинтересовалась:
- Чем занимаетесь, новорожденный?
- Созерцаю, - глядя в потолок, ответил писатель и пояснил, - а именно: веду пассивное наблюдение, а точнее: от созерцания – к абстрактному мышлению, что должно мне открыть новые горизонты и увидеть проблему по-новому.
- Ничего не поняла, - поразилась Наталья. – Вы ведь всё это сейчас отчеканили на русском языке? Так ?
- Уточню, - улыбнувшись, ответил Максим. Он догадался, что Наталья ничего не поняла из всего им сказанного и решил запутать её вконец, тем самым показать свою эрудицию. – Я в процессе непосредственного восприятия действительности, а это – ступень познания окружающего меня в данный момент мира.
- Одним словом – балбесничаете? Хотите произвести на меня впечатление? Короче, ужин готов. Надеюсь утром застать Вас в хорошем настроении, живым и невредимым.  Дойдёте до второго уровня восприятия действительности, ступайте сразу в кухню, пока всё не остыло. Ко мне приехала подруга из Новороссийска. Кстати, Ваша поклонница. До свидания!
- Я польщён. Всего хорошего. Со второй ступенью получилось неплохо.
- У меня иногда получается.
Наталья уехала домой. Максим так и остался лежать на диване и созерцать…



                *  *  *



                - Разрешите войти, товарищ подполковник? – приоткрыв дверь рабочего кабинета начальника, спросил старший лейтенант.
- Входите. Что у Вас? – подписывая документы, поинтересовался подполковник.
Зазвонил телефон. Подполковник показал подчинённому рукой на стул и ответил на вызов:
- Слушаю. Макс?
- Сергей, недалеко от посёлка Дефановка нашли труп женщины. Труп объеден дикими животными.
- Как ты узнал? Продолжаешь расследование? – командным голосом спросил друг.
- У меня есть осведомитель.
- Вот как? Ты уже людей вербуешь?
- Да нет же. Анзор, бармен, всё мне рассказывает. К нему вся информация стекается со всей округи.
- И что он рассказал? – глядя на старшего лейтенанта, рассматривающего какие-то фотографии, задал вопрос подполковник.
- Рыбаки нашли труп у речки, в камышах. Один из них вспомнил, как видел зимой, когда охотился на зайцев, на третий день после Крещения Господня, джип чёрного цвета, но не придал этому значения. В это время там обычно никого не бывает.
- Это всё?
- Да. Ценная информация?
- Была бы такой, если бы он увидел и запомнил номера, проявив любопытство, если в зимнее время там никто не появляется.
- Номера запомнила официанта из кафе, в котором я иногда обедаю. Номера питерские. Она запомнила их потому, что парочка обедала в кафе и всё время ссорилась. Женщина даже кричала на спутника. Из разговора, точнее сказать, из ссоры, она поняла: они отдыхали на Красной Поляне. Он, судя по всему, изменил ей. Они – муж и жена. Официантка видела обручальные кольца у них на пальцах.
- Это всё?
- Если что-то выяснится ещё, доложу немедля. Я выслал тебе на смартфон пять фотографий с места преступления. Я был там вчера вечером.
- Спасибо. Но впредь не занимайся… Я же тебя предупреждал. Пиши книгу. Как там у тебя с духами и привидениями? Нашёл с ними общий язык?
 (Старший лейтенант, услышав последние слова, от удивления поднял брови.)
- Каждый день что-то да происходит.
- А именно? Приведи пример.
- Вчера, вернувшись домой в десять часов вечера от бабы Веры (я у неё ужинал, ну и припозднился), я включил во всём доме свет и освещение вокруг дома, принял ванну и, выходя из ванной комнаты, услышал шум в подвальном помещении. Спустился вниз. Дверь была открыта… Я поразился, поскольку закрываю её на замок и вообще стараюсь туда не входить, потому что там всегда что-то происходит… Я уже привык к этому. Словом, я осторожно вошёл в подвал, включил свет и почувствовал свежий воздух. А в подвале воздух всегда спёртый, тяжёлый воздух… В нём же столько разного барахла хранится. И вентиляции нет.
- Стало быть, есть лаз. Возможно, потайная дверь.
- Хочешь сказать, кто-то… Нет! Не может быть. Хотел осмотреть его, но зазвонил телефон. Брат Виктор звонил из Калуги. Интересовался, как я тут поживаю и почему родителям не звоню? Словом, так и не осмотрел помещение. Поговорив по телефону, я спустился вниз и закрыл подвал на замок.
- У кого-то есть второй ключ. Будь осторожен. В доме много ценных произведений искусства и артефактов. Возможно, что кто-то что-то ищет. Держи при себе смартфон и пистолет, на всякий случай, когда ты в доме один.
- О многом можно рассказать, но не хочу отвлекать тебя от работы.
- Пиши книгу. И ни во что не ввязывайся. До связи. Спасибо за информацию.
Сергей Тимурович выключил смартфон, положил его рядом с папкой и спросил:
- Итак, что там у Вас?
- Убийство, товарищ подполковник. Убийство.
- Хотите сказать: в районе посёлка Дефановка найден труп молодой женщины, объеденный бездомными собаками и дикими зверями.
- Точно. Но…
Подполковник подробно рассказал старшему лейтенанту всё, о чём проинформировал его Максим, и добавил:
- Так что, убийцу без труда найдут и без нас.
- У меня нет слов. Муж убил жену в порыве гнева. У Вас профессиональный осведомитель, товарищ подполковник.   
- До чрезвычайности профессиональный. А главное, обожает приключения на свою голову. За которым, плюс ко всему, нужен глаз да глаз.
- Не совсем понял… Разрешите идти?
Сергей Тимурович одобрительно кивнул головой. Старший лейтенант вышел из кабинета. Подполковник просмотрел присланные Максимом фотографии по смартфону, затем выключил его и положил на стол.

 

                Конец третьей части