…А ещё я с подружками любила такое представление. Вот едет себе трамвай, ничего не подозревает, громыхает чем-то там на стыках рельсов, телепается влево-вправо на поворотах, пытаясь, наверно, равновесие удержать, – а тут я. Подружки – это массовка. А я выбегаю сбоку от удивлённого трамвая и начинаю будто бы хохотать от чего-то уморительно смешного: разеваю рот, запрокидываю голову и аж изгибаюсь вся, как бы изнемогая. Трамвайные зрители, по идее, должны прийти в неописуемый восторг, видя такую очаровательную, пластичную, артистичную и жизнерадостную девочку. Ну, такой сценарий у меня в голове. Подружки перечить мне не решаются – может, им тоже нравится моя затея, а может, ссориться не хотят – я же их сразу расподружу, если что.
Я собой всегда совершенно довольна.
Пару раз только что-то сложилось неправильно. Однажды злюка-вагоновожатая, высунувшись на лету – ну не сумасшедшая разве? – из своего окошка, прокричала мне что-то ругательное и даже кулаком погрозила, а как-то в трамвае среди пассажиров зачем-то затесался Колька из параллельного пятого. Вот он, точно, ошалел от моего бенефиса: выпучил шары, потом вскочил коленками на сиденье и, пока трамвай не завершил разворотную дугу и не повернулся к моей сцене кормой, всё самозабвенно крутил пальцем у виска. Ну, недалёкий человек. Далёкий от искусства. Ещё и в школе попытался насмехаться надо мной, но я окатила его заранее перед зеркалом отрепетированным уничижительным взглядом, он и отстал. Понял, видно, что ему меня не переклоунадить.
Спросите, может, зачем я это всё устраивала? Зачем-зачем! Не знаю. Может, аплодисментов мне не хватало?.. Может, какой-нибудь этакий талант у меня и был? В танцевальный же меня сразу взяли? Раза три прямо – я же мечтала об этом! Но все разы денег на «спецэкипировку» у мамы не было, а стоять у балетного станка в цветастых трусах и слушать хихиканье за спиной…
Вот странно. Мама же могла мне всё это сшить – она же портниха каких поискать! Но… Наверно, помнила, что папа ещё раньше, когда я во втором классе училась, запретил мне художественной гимнастикой заниматься. Так и сказал: «Пока я жив, моя дочь ногами дрыгать не будет». А тренеры к нам чуть не полгода ходили, хотя видели меня на единственном просмотре в нашей девятнашке, когда в секцию народец подходящий набирали. Говорили, что я «просто создана для гимнастики». Что у меня «потрясающие данные»… Что «сложена гармонично, музыкальна, артистически одарена»…
Слушала бы и слушала, эх!
…Кстати, театр я не люблю. И актёров тоже.
Разве что тот, трамвайно-проездной… Театр одной актрисы…