Чем непонятнее стихи,
тем больше брани,
когда понятия глухи,
а незаметные штрихи
совсем не ранят.
Не ранят словом никого
и даже буквой,
но сразу все на одного
бегут голодною гурьбой,
глотая клюкву.
Срывая ягоду не ту,
клеймят позором,
едят святую простоту,
а сокровенную мечту
угробят сворой.
Для своры мира в мире нет,
лишь пятна крови,
сожрать из сплетен винегрет,
затмить собою свету свет
и нет святого.
Святая правда простота
глаза туманит,
когда наследственность не та,
одна у критиков мечта-
поймать в обмане.