Весной из окна можно выйти в сиреневый цвет,
Уткнуться в него, но не плотью излюбленной тленом,
А тем невесомым, которому имени нет,
Что губы целует, но сходит с них неизреченным.
И тем - обнаженным, не знающим кожи и слёз,
Взыскующим света, как страждущий хлеба над хлебом,
Почти не дышать над цветеньем сиреневых кос,
Из них выплетая хлопчатое белое небо.