Если руки раскинуть в стороны, будто я не поэт, а пугало,
Не поверят мне только вороны, что летают тут чёрными вьюгами,
Если рот мой набить соломою, а ладони прибить к распятию,
Значит смерть, как свою знакомую, я готов заключить в объятия.
Взор мой выкрашен страшным цветом из палитры кошмаров Гоголя,
И мой дом, что залит был светом, впредь мне видится мрачным логовом —
Он во время смертельного мора обернулся моей ловушкою,
Раз надумала дикая свора страшных мыслей мне стать подушкою.
Я воскресну, как в старых ужасах, но не ждите моей вы мести —
Я висел на кресте заслуженно, и висел бы ещё лет двести,
Только крест мой вдруг стал колючим, и ему это выйдет крахом —
Я устал видеть только тучи, я устал вдохновляться страхом.