Эскадроны рубили друг друга, и павшие люди,
Отделившись от тел, собирались в последний свой путь:
Кто-то в рай, кто-то в ад — непонятно, что с душами будет;
Ну а лошади, сбившись в табун, их пытались вернуть.
Закружили вокруг, предлагая скакать снова вместе,
С ездоками своими погибшими слиться стремясь.
Долго рыскали в поле, а после — ушли в поднебесье,
И летела на Землю с копыт от войны этой грязь.
В заповедном раю, на возвышенной альфа-Центавре —
Заливные луга под сиянием сказочных лун,
И не кони уже, а прекрасные ликом кентавры
Скачут счастливо вместе, и каждый божественно юн.
Сверху мальчик, а снизу — игривый смешной жеребёнок,
Наконец-то мечта о единстве на небе сбылась,
Обитающий в теле весёлый и чистый ребёнок
Лишь теперь сознаёт до конца эту вечную связь.
А когда он на землю вернётся для новых открытий
И опять кто-то в хаки погонит его на войну —
Он не станет с размаху рубить эти тонкие нити,
Меж людьми и конями не сможет порвать ни одну.
Постепенно поймёт, что и все мы — такие кентавры:
Разум держит поводья, а тело — норовистый конь.
На чернеющем небе увидит он альфа-Центавру
И мелькнёт, словно вспышка в уме: двуединых — не тронь!