Свирепым был хан Крым-Гирей.
Не знал он жалости, пощады,
Не чтил слова Шахерезады,
И не имел совсем друзей.
Мы все у Пушкина читали
И знаем хановы печали,
И мысли, коих нет черней,
И весь гарем его унылый,
В который отбирали силой,
Смирился с участью своей.
Приказ он страшный отдаёт,
И всех, кто есть, всех собирает,
Мужского пола, весь свой род,
- Всех умертвить Гирей решает,
Детей он даже убивает,
Отдав волне Понтийских вод.
Что движет черною душою,
Какою злобой одержим,
Когда кровавою рукою
Он отбирал чужую жизнь?
- Им двигал страх! Теперь он знает,
Что нет наследников на власть,
Что эта не грозит напасть,
Пока он жив, пока он правит.
Когда в набег Гирей шел грабить,
Сжигал селения дотла,
Над степью дым плыл и вой бабий.
Он упивался кровью жертвы,
А впереди него шел страх,
- "Пускай идёт, пусть гонят ветры,
Пускай боятся" - думал шах.
Хотите верьте, иль не верьте,
Власть, слава, - заменяла всё!
Боялся хан одной лишь смерти,
И опасался лишь её.
Лежала под Луной Таврида,
Бахчисарай спал и Фемида,
Спал шах, и спал гарем в тиши,
Под стражей бдительной и зоркой,
Что сменится росистой зорькой,
Вокруг же, больше, ни души...
Настанет день, гарем проснётся,
Всё те же лица, без забот,
И новый день, как все пройдёт,
И год уныло пронесется...
В гареме скучно время шло.
Хан о любви не знал с рожденья,
Минутны были увлеченья,
И это, в скорости, прошло...
Но вот стареющему хану
Невольницу привозят с гор.
Я удивляться не устану:
- Влюбился старый хан с тех пор.
Но Доляре не грела лаской,
И угасала, как свеча,
Как птица в клетке, и врача
Хан не нашел, даже с острасткой.
Её не стало средь живых,
И понял хан, что есть боль сердца,
И не бывает, видно, средства
Чтобы унять, смягчить сей миг...
Позвал он зодчего, Омара,
Известного каменотёса,
Который родом из Ирана,
И приказал ему, гундося:
"Ты сделай так, чтоб камень плакал!,
Как плачет раненое сердце...
Нет на земле страшнее зверства,
Создай шедевр, осыплю златом!..
И чтобы плакал он веками,
Чтобы о боли люди знали,
Глядя на чудо-слёзы эти,
О Доляре бы вспоминали".
- И чудо сотворил Омар,
Вложив в фонтан людские слёзы
Веков, и воплотил свой дар
В воде и камне - жизни прозы.
Омар на камне высек глаз,
По центру розы, - дара жизни,
И катится слеза, как мысли,
Как мысли в голове у нас.
И слёзы капают века,
Напоминая, что мы люди,
Что мы живём, страдаем, любим,
И как любовь та велика!..