Кто-то смеется в восторге,
Кто-то спешит зарыдать,
Глядя, как в омуте оргий
Плещется новая знать.
Тягою к дороговизне,
Блеском любой новизны,
Эти "хозяева жизни"
Полностью заражены.
Даже гламурный таблоид
Выпал в осадок, узнав,
Сколько же всё-таки стоит,
Пышность элитных забав.
Всё им приносят на блюде,
Им угождают всегда,
Это – особые люди,
Имя у них "господа".
Выглядят, будто сумели
Всё отхватить у судьбы,
Только на самом-то деле
Все они – тоже рабы.
С помощью манипуляций
Сделал их всех кукловод,
Топливом для корпораций,
Взявших людей в оборот.
Дурь несуразнейшей моды,
Культ к добыванью монет,
Но настоящей свободы
В этом ни капельки нет.
Прочей же вольности много:
Каждый, без всяких преград,
Может здесь выбрать дорогу,
Чтобы отправиться в ад.
Сами ж они полагают
В райские выйти сады,
Только всегда пожинают
Крайне худые плоды:
"Ролекс" блестит на запястье,
Златом полны короба,
Но настоящего счастья
Нет у такого раба.
Много любовниц красивых,
Только, хоть зверем реви,
В жизни рабов похотливых
Нет настоящей любви.
Рядом хвалебные крики,
И прихлебателей круг,
Но средь угодливой клики
Вряд ли отыщется друг.
Впрочем, наперсник разврата,
Не отличит, хоть убей,
Фальши пустой суррогата
От настоящих вещей.
Плюс, в отупенье зверином
Раб, оставаясь слепцом,
Сам себя мнит господином,
А не кандальным рабом.
Впрочем, невольник упрямый,
Тот, что не видит оков,
Это, конечно же, самый
Лучший из группы рабов.
Встанет он сам на защиту
Всех своих мнимых свобод,
Будет служить паразиту
Славя пленительный гнёт.
И не оставит планету
Скрежет железных цепей,
Коли не вытравить эту
Рабскую сущность людей.