хроники пандемии
Моя квартира на прослушке -
менжуюсь, как Хемингуэй.
Однажды утром входит Пушкин,
и тихо говорит мне: - Эй!
Позволь, я твой покой нарушу,
уединенья мрак прерву.
Довольно пить, пойдем наружу,
на воздух, в город, на Неву.
Быть в изоляции доколе?
Что высидишь тут, за стеной?
Ты как-то раз прошелся с Колей,*
так прогуляйся и со мной.
Я уши, так сказать, развесил,
ведь слово Пушкина закон.
Был Александр Сергеич весел,
лет сто мне будто бы знаком.
- Рабом не будь хандры и сплина!
И спорить с этим я не стал,
но вспомнил: из-за карантина
закрыты злачные места.
- На свете есть покой и воля, -
заметил дружески поэт.
- Ни капли нынче алкоголя, -
и к двери сделал пируэт.
Задерживаться дале дома,
как будто, не было причин.
Но поразило тут, как громом:
а как же, этот, карантин?
Защитных средств, конечно, нету,
а, значит, нет гражданских прав.
Ведь схватят бедного поэта,
потом еще и вкатят штраф.
Его в руках ментов представил:
- попался, - скажут там, - налим!
И всё! Без всяких честных правил…
Но Пушкин был неумолим.
Взмах тростью, словно алебардой,
и вот, на месте план возник:
- я рот прикрою бакенбардой,
а ты поднимешь воротник.
Вдвоем мы вышли на прогулку,
на набережную реки.
Стучали по граниту гулко
квартетом наши каблуки.
Поэт, потягиваясь сладко,
сказал: - прохладно поутру.
Его просторная крылатка,
как парус, вилась на ветру.
Мы долго с Пушкиным гуляли:
беспечны, пылки и лихи.
Маршрут припомню я едва ли,
поскольку он читал стихи.
Представить мог прогулку эту,
пожалуй, только Питер Брук.**
Прозрачный воздух, два поэта,
пустынный, летний Петербург.
6 июня 2020 года.
*Об этом в стихотворении «АлкоГогольный синдром»: http://stihi.ru/2018/11/15/8170.
** Питер Брук - знаменитый английский режиссёр театра и кино.
Иллюстрация взята из интернета.