жанна играет с куклой и жанне восемь. в зелени глаз зернистое многовечье. кукла не плачет, если таскать за косы. слезы - порок, как водится, человечий.
...снятся костры. страшнее всего на свете. снится жара. безжалостней нет удавки. всюду свистки. скорее уже сгореть бы. нет ничего скуднее сухой охапки, нет никого бессмысленней лиходеев, нет никого добрее луны линялой.
жанна растет, и с жанной растет идея быть всегда левой и никогда чтоб правой. чтоб не держать ответы, лопаты, вилы и не дробить чужое, не стричь дурное. жанна растет обычной, степенной, милой, только в глазах отчетливо роковое через всю зелень - выморгнуть и не сможет.
...помнишь, как в прошлой жизни? ни грамма страха? только душа просвечивала сквозь кожу, и детской кровью выкраснилась рубаха? ты это видишь, правда, перед собою? как на яву, как прежде, моя голубка?
жанна так любит куклу - за неживое. за эфемерность, кукольную науку спать по команде и ни о чем не спорить, не воевать, не двигаться и не двигать.
...прошлая жизнь - фантомное антиморе огненных волн и птичьего очень крика.
будут еще восходы, мольбы, полеты, будут еще поля мировых сражений, будешь еще любить - до золы - кого-то, станешь кому-то ангелом, ворожеей, воином дня и воином темной ночи - всем, чем угодно, что, оживляя, ранит.
...в каждой из нас - взрослеющей и порочной - нечто искрится, как и тогда, в руане.