А если времени нарушу
закон, а если я вернусь?
Найду излом знакомой крыши,
в проулка реку окунусь.
Послушны кисти, тени лягут
и в луже синего стекла
далёкое хлопот и тягот
апреля солнце, тополя
ветвятся золотом пролитым,
парит и стынет птичья трель,
сугроб хрустальным сталактитом
струится в талую купель...
Там день без счёта и обмана.
Там смех позволен ни о чём.
Бессмертны все. И ангел-мама
неутомима за плечом.