В завесе из крови и гари
Сидят палачи, упыри.
Какие похабные хари,
До рвотного спазма внутри!
Пока мы, ошибки итожа,
Не вышли к расстрельному рву,
Помилуй нас Господи Боже!
Не дай их узреть наяву!
_________________
* На фото: убийцы Великого князя Михаила Александровича (1878 – 1918)
и его секретаря Николая Джонсона: сотрудники пермской ЧК и милиции:
А.В.Марков, Н.В.Жужгов, Г.И.Мясников, В.А.Иванченко, И.Ф.Колпащиков,
Пермь, июнь 1918 года.
С марта 1917 года младший брат отрёкшегося от престола Николая II Великий князь Михаил Александрович жил в пригороде Петербурга как частное лицо. Но после Октябрьского переворота его арестовали и в марте 1918 года вместе с личным секретарём Н.Н.Джонсоном сослали в Пермь.
За Михаилом Александровичем был установлен жёсткий контроль Пермского ЧК. Постепенно в недрах "конторы" зародился план убийства Великого князя и его секретаря. Одним из главных организаторов преступления стал коммунист В.И.Иванченко, на тот момент начальник пермской милиции. Идею убийства Великого князя поддержал заместитель председателя пермского ЧК коммунист Г.И.Мясников, а также начальник милиции Мотовилихи Жужгов и местный милиционер Новосёлов.
В первых числах июня 1918 года подготовка к убийству была завершена. Было решено, что похитители приедут в гостиницу, где проживал Михаил Александрович, поздно вечером, предъявят ему фиктивный документ об аресте и потребуют срочно проследовать за ними, якобы для перемещения в иное безопасное место. В том случае, если Великий князь будет сопротивляться, они применят силу. Всё дело внешне было решено обставить таким образом, как будто бы Михаил Александрович был похищен собственными сторонниками.
Вечером 12 июня 1918 года участники убийства приехали в гостиницу, где проживал Великий князь. Применив к Михаилу Александровичу грубую физическую силу, чекисты вывели Великого Князя во двор и посадили в фаэтон. Великий Князь попросил, чтобы его секретарю Джонсону было позволено сопровождать его. Так как это и предусматривалось планом похищения, эта просьба была удовлетворена. Повозки отправили за город, к Мотовилихе, рабочему пригороду Перми. Примерно в семи километрах от города, процессия свернула с дороги прямо в лес и углубилась в чащу на 100 – 120 метров.
В своих воспоминаниях один из убийц Великого князя А.В.Марков вспоминал: «Сначала похищенные вели себя спокойно и, когда приехали в Мотовилиху, стали спрашивать куда их везут. Мы объяснили, что на поезд, что стоит на разъезде, там в особом вагоне их отправим дальше, при чем я, например, заявил, что буду отвечать только на прямые вопросы, от остальных отказался. Таким образом проехали нероминовый склад (бывший Нобеля) , что около 6 верст от Мотовтлихи. По дороге никто не попадался; отъехавши ещё с версту от керосинового склада, круто повернули по дороге в лес направо. Отъехавши сажень 100 – 120, Жужгов кричит: "Приехали – вылезай!" Я быстро выскочил и потребовал, чтобы и мой седок то же самое сделал. И только он стал выходить из фаэтона – я выстрелил ему в висок, он качаясь, пал. Колпащиков тоже выстрелил, но у него застрял патрон браунинга. Жужгов в это время проделал то же самое, но ранил только Михаила Романова. Романов с растопыренными руками побежал по направлению ко мне, прося проститься с секретарем. В это время у товарища Жужгова застрял барабан нагана (не повернулся в следствии удлинения пули от первого выстрела, т.к. пули у него были самодельные). Мне пришлось на довольно близком расстоянии (около сажени) сделать второй выстрел в голову Михаила Романова, отчего он свалился тотчас же. Товарищ Жужгов ругается, что его наган дал осечку, товарищ Колпащиков тоже ругается, что у него застрял патрон в браунинге, а первая лошадь, на которой ехал товарищ Иванченко, испугавшись первых выстрелов, понесла дальше в лес, но коляска задела за что–то и перевернулась, товарищ Иванченко побежал её догонять и, когда он вернулся, уже всё было кончено. Это было в ночь на 13 июня, но было почему-то очень холодно. Зарыть трупы нам нельзя было, так как светало быстро и было недалеко от дороги. Мы только стащили их вместе, в сторону от дороги, завалили прутьями и уехали в Мотовилиху».
На следующий день участники расстрела Великого князя Жужгов и Новосёлов вернулись на место убийства, чтобы закопать трупы. Подробно об этом написал сам Новосёлов в 1928 году, выставляя свой «подвиг» на всеобщее обозрение в газете «Правда»: «13 июня в 10 часов утра я (Новосёлов) и тов. Жужгов Николай Васильевич прибыли на место расстрелянных, где выкопали по обыкновению могилу, куда и зарыли Михаила Романова и его верноподданного камердинера. Когда мы закопали в землю трупы, я на одном из сосновых деревьев над могилой Романова вырезал четыре буквы: ВКМР, что обозначало: здесь расстрелян Великий князь Михаил Романов. Эту историческую могилку я и в настоящее время ещё не забыл».
После совершённого злодеяния, преступники поделили вещи убитых, кому–то достались золотые часа, а кому–то часть одежды и золотое кольцо Великого князя.
Вечное проклятие упырям–коммунистам и их нынешним последователям!
(Компиляция из биографических материалов)
P.S.
После публикации этого фото на своей странице ВКонтакте, я получил сообщение из Перми: "Знакомая фотография. В советские годы эти люди были главными героями изданий о Пермской ЧК. Главным поставщиком информации об этих и иных людях одного с ними ранга – революционерах – был партийный архив в лице милейшей и умнейшей женщины Надежды Алексеевны (ее уже давно нет на свете, не буду упоминать фамилию). Она была искренне уверена в их непогрешимости, их нестандартности, уме и правоте. Как меняются эпохи, а вместе с ними их герои! Были в те времена лучшими, всегда и неизменно правыми. Стали они негодяями, кровавыми палачами. И нет золотой середины. Время все расставило по своим местам. Но это – наша история. И от этого уйти нельзя. Г.И.Мясников стал начальником Пермской ЧК".
От себя добавлю: Фамилия у Мясникова – говорящая! Как тут не вспомнить нервный бунинский восторг в "Окаянных днях" по поводу фамилии революционного матроса – Кошкодавленко… Всё–таки Бог шельм метит даже на уровне фамилий.