И не где-то,
а здесь белый свет по земле мутится,
Мокрый ветер с утра горлопанит в лицо.
Упирая в плечо приклад, разлепляешь ресницы,
видишь в прорезь прицела щелье его резцов.
Он бежит на тебя, и снежинки на медной морде
будто звёзды — держатся, крепче сцепив лучи.
Ты хотела, кажется, выйти из зоны комфорта?
Ну, давай, выходи, одиночным его мочи!
Не кричи: «Где твой Млечный путь, убирайся, Мишка!»
Не молись, не гадай — или он тебя, или ты…
Но — рандолево светится пуля, так плод кишмиша
тяжелеет в ладони, в объятиях лета — сады,
тёплый воздух, вино, и качается рябь морская,
словно в зеркале заднего вида, любительский фильм.
Видно, струсил твой Мишка, —
огузком кисельно плескаясь
удирает в тайгу к млечным братьям и сёстрам своим.
Тощий пёс у тропы — псу сегодня под хвост охота.
Опускается ночь, в рукавицу летит звезда.
Не реви,
словно ты опять потеряла кого-то,
кого не было, может быть, никогда.