[ НАЧАЛО <<КНИГИ КНИГОЕДА>> ЗДЕСЬ: http://stihi.ru/avtor/yanastihiru&book=4#4 ]
Три дня спустя путешественники карабкались вверх по оленьей тропке, петлявшей по склону горы. Там и тут виднелись следы старых битв: ржавое лезвие секиры, торчащее из ствола дуба, конский череп с бронзовыми удилами в зубах, продавленный шлем, обгорелое седло.
«В прежние времена этот дракон немало сражался, — заметил Книгоед, — но я не вижу следов свежих битв. Всё же дальше тебе идти не стоит. Вот тут, у ручья, хорошее место для стоянки. Я подготовлюсь к встрече с драконом».
Магда устроила стоянку. Дракон между тем отобрал несколько самых увесистых кошелей с золотом, взвешивая их в лапе. Наконец он удовлетворённо кивнул:
«Этого должно быть достаточно для первой встречи. Магда, теперь слушай меня внимательно. Если ты увидишь большие сполохи пламени или заметишь незнакомого дракона в небе, то спрячься там, — он указал на яму под вывороченными корнями большого поваленного дерева, — и дождись вечера. Потом возвращайся тем же путём, каким мы добрались сюда. Путешествуй только в сумерки. Доберись до нашей старой стоянки. Если я не встречу тебя там, не жди меня. Езжай на восток. Всё оставшееся золото возьми себе. Как только доберёшься до первого большого города за пределами этого проклятого герцогства, найми провожатых, которые помогут тебе добраться до Семи Холмов».
Магда побледнела. Ей очень хотелось упросить Книгоеда не ходить к драконьему логову, оставить всю эту затею с Солёным Источником. Но теперь, когда они подошли так близко к цели, нельзя было падать духом. Она прикусила язык и приказала себе молчать. Собрав кошели, Книгоед пустился в путь.
Через несколько минут прокатился громкий рокот, после короткой паузы опять раздалось громоподобное рокотание. Звуки эти Магда воспринимала не столько ушами, сколько всем телом, как вибрации при землетрясении Она с тревогой посмотрела на небо, но лишь белые кудрявые облачка проплывали над головой. После ещё нескольких раскатов Магда сообразила, что это, должно быть, звуки драконьих голосов, разговаривающих на своём языке. Она принялась нервно шагать взад-вперёд по полянке, мимо перепуганных лошадей, которые собрались кучкой и косили глазами, прижимая уши, словно вокруг бушевала гроза. Магда не знала драконьего языка, но рокотание двух голосов было, пожалуй, похоже на беседу, а не на стычку. Один голос говорил громко и много, реплики второго звучали тише и короче. Пока не было никаких звуков сражения и крылатые силуэты не появлялись над головой. Но время от времени в небо поднимались клубы чёрного дыма. Такой дым был, по опыту Магды, признаком крайней раздражённости дракона. Каждый раз, когда поднималось очередное чёрное облачко, у Магды сводило живот от страха.
Но вот всё стихло. Вскоре на горизонте появился стремительно летящий Книгоед. Он рухнул на траву и с громким «ФФУУХ!» выдохнул облако искр и золы. Магда кинулась к нему: «Книгоед! Ты ранен?»
Книгоед отрицательно потряс головой, потом прохрипел: «Ты помнишь какие-нибудь стихи Анакреона? Что-нибудь, восхваляющее вино?»
Магда кивнула.
«Тогда напиши для меня парочку, ладно? Мне нужно глотнуть чего-нибудь, да покрепче».
Магда с сомнением взглянула на дракона. Со времени происшествия у Птичьего Источника она, подбирая книги, тщательно избегала тех, что были связаны с вином. Но сейчас морда Книгоеда имела такое странное выражение, что она решила не спорить с ним. Она достала пергамент, перья, чернильницу и принялась за работу. Магда бегло читала на древнегреческом, но писала менее свободно. С некоторым трудом и не без ошибок ей всё же удалось написать по памяти три стиха Анакреона о вине и пирах. Как только она закончила, дракон проглотил стихи, не обращая внимания ни на их искристую лёгкость, ни на погрешности в записи. Потом вздохнул и тяжело сел.
Видя, что он немного пришёл в себя, Магда решилась спросить: «Ну как прошла твоя встреча с тем драконом? Он принял золото? Он пропустит нас? А туннель ты видел?»
—Она, — устало ответил Книгоед.
—Она?
—Это не дракон, а дракониха. Более того, это моя собственная мать.
—Твоя мать?! — переспросила Магда в полном изумлении. —Книгоед, это замеча... М-м, ну так как же всё прошло?
—Золото ей понравилось. Туннель там. Она пропустит нас.
Магда догадывалась, что Книгоеду есть ещё что рассказать об этой встрече. Но она решила дождаться того момента, когда он сам захочет описать ей всё в деталях.
Так и получилось. Книгоед вскоре излил ей душу.
Сначала всё шло гладко. Он приблизился к логову со своими дарами и, остановившись на почтительном расстоянии, обратился к живущему в гроте дракону, учтиво приглашая его к переговорам. Конечно же, Книгоед представился по-драконьему, как Палижар. Из грота медленно выползла дракониха гигантских размеров.
—Палижар? Каким это образом ты здесь очутился?
Её голос оказался неожиданно знакомым. Книгоеду пришлось переворошить память и добраться до самого глубинного слоя.
—Матушка? —спросил он в полном изумлении.
—Да, конечно. Ну-ка, ну-ка, дай-ка мне поглядеть на тебя. Твой нос, конечно, сильно вырос с тех пор, как я видела его проклюнувшимся из скорлупы. Гм-м, а что это у тебя здесь, в кошелях? Ага, чую золото местной чеканки.
—Это для тебя.
—А вот это разумно. —Она одобрительно кивнула и сгребла подарок. — Разумно. Вижу, ты унаследовал мой здравый смысл, не то что твоя сестрица. — Тут Рвилапа разразилась длинной и гневной тирадой о своей дочери, Огнебуре.
Книгоед не сразу разобрался в путаных рассказах, перемежаемых возмущёнными возгласами и клубами едкого чёрного дыма. Но постепенно картина прояснилась. Оказалось, что Рвилапа недавно узнала, что Огнебуря выбрала для себя необычный и, с точки зрения Рвилапы, совершенно непозволительный способ добывать пропитание. Молодая дракониха обнаружила каким-то непостижимым для Рвилапы образом, что музыка тоже имеет свою, особую власть. Поначалу Огнебуря обеспечивала себя музыкой наиболее очевидным для дракона способом. Она брала в плен бродячих музыкантов, трубадуров и менестрелей и держала их в неволе в своей пещере год-другой, пока ей не надоедал их репертуар. Потом она отпускала их на свободу и отлавливала новых. Со временем она стала настоящим знатоком и тонким ценителем музыки, требовательной слушательницей, получившей большую известность в музыкальных кругах. Теперь любой серьёзный музыкант считал большой честью попасть к ней в пещеру и провести год-другой в услужении ей, оттачивая своё мастерство под её руководством. Музыкант, получивший такое образование, всегда мог рассчитывать на хорошо оплачиваемую должность при королевском дворе.
—За кого она себя принимает? Дракон она или дрозд?! — негодовала Рвилапа, молотя хвостом по своей перине из золота и драгоценностей. — И из чего, интересно знать, она построит гнездо, когда настанет время отложить яйцо? Из мандолин и бубнов? Позорище! Просто позорище! А я-то ведь старалась, таскала и золото, и отличную рубиновую корону, и три дюжины жемчужных ожерелий, — и всё для того, чтобы построить гнездо, в котором вылупилась эта неблагодарная тварь!
Книгоед слушал гневную речь матери с самым постным выражением. Но про себя он молил судьбу, чтобы мать не узнала, что теперь его имя — Книгоед, и не прослышала о его недавнем ночном концерте вблизи Птичьего Источника. Излив раздражение по поводу своей чудаковатой дочки, Рвилапа снова обратила внимание на сына, который сидел перед ней, стараясь незаметно оттереть сажу, бисером проступавшую на его чешуйчатом лбу.
—Ну а ты, —спросила дракониха, внимательно осматривая своего отпрыска, — ты-то хоть копишь золото?
—Да, я добываю золото, когда мне нужно, — уклончиво ответил Книгоед.
Рвилапа бросила взгляд на туго набитые золотом кошели и одобрительно кивнула:
—Молодец. Запомни мой совет: ни на что другое и времени тратить не стоит. Золото, да с примесью жемчуга и самоцветов, —это самая подходящая и здоровая пища для дракона. Только не забывай каждый месяц устраивать охоту на скот или вступать в сражение с рыцарем, чтобы держать хорошую бойцовскую форму. Ты ведь охотишься иногда, не правда ли?
—Э-м-м-м... Нет, не очень. Мясо я не люблю.
—А как насчёт схваток с рыцарями?
—Э-м-м-м... Да, иногда случается, — ответил Книгоед, надеясь, что она не потребует от него подробностей.
Ему не раз приходилось управляться со странствующими рыцарями, мечтавшими украсить свой пиршественный зал драконьей головой. У него это неплохо получалось. Однако он подозревал, что матушка не одобрит его нетрадиционный подход к таким сражениям. Вместо классической атаки, состоящей из устрашающего рёва, за которым следует огнедышащий налёт, он предпочитал более утончённые стратегические и тактические ходы, усвоенные им из классических трактатов о военных действиях. Его любимым приёмом было — тихонько подлететь к противнику сзади, накинуть на него лассо из прочной верёвки и сдёрнуть с коня. Обременённый доспехами рыцарь становился беспомощным, как черепаха, перевёрнутая на спину. Книгоед не стремился к тому, чтобы убить противника. Как правило, рыцарю надоедало валяться на земле, и он в конце концов соглашался признать поражение и просить примирения. Тогда дракон усаживал побеждённого воина на коня, и тот уезжал восвояси.
К счастью, Рвилапа не стала требовать от него подробных отчётов о битвах. Она сочла само собой разумеющимся, что если дракон жив, то сразившийся с ним рыцарь мёртв. Однако она не была полностью удовлетворена ответами Книгоеда.
— Чтобы держать хорошую бойцовскую форму, — строго заметила она, — ты должен регулярно охотиться, а также убивать рыцарей. Я сама тоже мясом не питаюсь, но в твоём возрасте я каждый месяц охотилась на домашний скот, особенно когда рыцари были не по сезону. Теперь, когда я дожила до почтенного возраста, покой мне на пользу. Но такому, как ты, молодому, растущему дракону необходимы тренировки. Три-четыре раза в месяц — по рыцарю. К тому же ты должен держать окрестное население в надлежащем страхе, чтобы они не вздумали тебе противиться. И раз уж мы заговорили о твоём возрасте, то объясни-ка, что ты делаешь здесь, так далеко от своей территории? Тебе не полагается оставлять свою территорию без присмотра до тех пор, пока ты впервые не полетишь к Пеклову Котловану.
До этого момента Книгоед как-то изворачивался, прибегая к полуправде. Однако ему было очевидно, что если мать учует хоть какую-то долю истины о причинах, по которым он оказался здесь, и о цели его странствований, то это понравится ей не больше, чем поведение Огнебури. Она не только не даст ему пройти к Солёному Источнику, но, пожалуй, может впасть в такую ярость, что испепелит и его, и Магду, и весь лес на двадцать миль вокруг своего логова. Да, пришло время отбросить увёртки и врать напропалую. Он снова утёр лоб:
—Я... Я красных девиц краду... Но только... Но только девицы в Семи Холмах очень скучные. У них всего и разговоров, что о цене на треску и о штопке носков. Я слышал, что в этих краях хорошая охота на девиц, вот я и добрался сюда, чтобы поймать несколько штук, для разнообразия. Одну я уже отловил.
Рвилапа хмыкнула. Да, конечно, брать в плен красных девиц — вполне традиционное занятие для дракона. Но всё же, считала она, это рискованный образ жизни. А быть привередливым и похищать слишком заметных девиц — самых красивых, добродетельных и знаменитых какими-то особыми талантами —и вовсе безрассудно. Ведь у таких находилось особенно много защитников.
—Одно дело —выходить на бой с дуралеями, которые рыскают по горам, по долам, размахивая знаменем и мечтая о славе. Даже и теперь, когда они напяливают на себя эти железные кадки, которые они называют доспехами, всё же преимущество за драконом. Но другое дело — когда крадёшь девицу. Тут жди беды: и девицы попадаются невероятно хитрые, и родители бывают донельзя самоотверженные, и братья храбрые, и слуги преданные, и женихи одержимые. Рано или поздно на тебя ополчится толпа лучников, вооружённых стрелами, для обмакивания которых мамаша и сёстры твоей девицы нарыдали полную кадушку слёз. Вот послушай-ка, что произошло с твоим дедом Смертоклыком и с твоим дядей Красносполохом. Девицы, девицы, девицы — и ничего иного не было на уме ни у того, ни у другого. И что же? Каждый погиб во цвете лет, не дотянув даже до пятисотого года.
Рвилапа ещё долго распространялась в том же духе. Книгоед много узнал о своих родственниках и по материнской, и по отцовской линии. По мнению Рвилапы, среди них было мало образцов для подражания, подобных ей самой.
Но наконе дракониха закончила свои излияния.
— Так-так, — сказала она после недолгого молчания, —но что же привело тебя к моему логову? Уж ясно, что не за девицами ты сюда явился, — ты ведь знал, что здесь живёт дракон, собирающий золото.
Пока Рвилапа перемывала кости своей родне, Книгоед успел продумать, как ответит на подобный вопрос.
— Я ищу вход в туннель, который ведёт к волшебному источнику. Он вроде бы должен быть или в твоём гроте, или недалеко от него. Мне нужно найти этот источник — у меня под мышками появился чешуйный лишай, а я слышал, что вода источника помогает от этого.
— Чешуйный лишай? В твоём возрасте?! — взревела Рвилапа. — Да мне уже шестьсот десять стукнуло, и все чешуйки как новенькие. А почему? Да потому, что я живу так, как положено дракону: у меня здоровая диета, я в меру двигаюсь и не забиваю себе голову всяким вздором. Неправильное питание и недостаток движения — вот тебе и чешуйный лишай.
И она пустилась в новые разглагольствования о безрассудности молодого поколения. Закончив, дракониха перешла к материнским советам:
—Тебе нужно увеличить количество минералов в диете, особенно напирай на рубины и агат. Если ты будешь копить золотой клад, то среди драгоценностей будет достаточно всяких предметов, украшенных самоцветами, и у тебя никогда не будет недостатка в минералах. И не забывай про стычки с рыцарями.
—Спасибо, матушка. Я буду всё делать так, как ты советуешь, —соврал Книгоед. —Но все-таки позволь мне, пожалуйста, поискать вход в туннель.
Оказалось, что в поисках не было нужды. Рвилапа прекрасно знала, где находился вход в туннель, — он был в дальнем конце её грота. Когда-то, когда она впервые поселилась здесь, она сама обследовала туннель. Она даже знала, что туннель вёл к источнику. Поначалу она думала оборудовать туннель как запасной выход из грота, но потом отказалась от этого плана. Во-первых, туннель был очень длинный— на то, чтобы пройти его весь, нужно было несколько дней. Во-вторых, длина его непредсказуемо менялась. Особенно странно было то, что хотя туннель неизменно выходил на поверхность у источника, каждый раз этот источник оказывался в какой-то другой местности. В конце концов Рвилапа просто завалила валунами вход в этот подозрительный туннель и больше не обращала на него внимания.
По мнению Рвилапы, утверждение Книгоеда, что какая-то там водица может излечить чешуйный лишай, было «дурацкой идеей, которая может прийти в голову только ящерице или сегодняшней безмозглой драконьей молодёжи». Однако она согласилась пропустить в туннель и его, и пойманную им девушку. Она заявила, что хочет дать ему возможность самому убедиться, что никакие ложно-волшебные средства не смогут заменить правильную диету и здоровый образ жизни.
К тому времени, когда Книгоед закончил рассказ о встрече со своей матушкой, над деревьями засияли звёзды. Магда принесла котелок, в котором она размачивала сушёный горох, и дракон сварил гороховую кашу. Магда между тем подкормила лошадей овсом и отвела их к ручью на водопой. Всё это она проделала молча, обдумывая рассказ своего спутника. То, что он рассказал, казалось ей столь странным, что ей просто трудно было усвоить услышанное. Она знала, что дракон обитал в Семи Холмах на протяжении жизней нескольких поколений людей. То, что он ещё и до совершеннолетия не дожил, просто не укладывалось в голове. Ещё более дикой была идея, что среди своих сородичей он — чудак и подозрительная личность, потому что не крадёт девушек и не запугивает местное население. Магде пришлось признать в глубине души, что хотя Людвиг Лучник был неправ в своём мнении о Книгоеде, его недоверие по отношению к драконам вообще было оправданно.
Магда уселась подле дракона, который читал небольшой томик, тревожно поглядывая в сторону материнского логова. Девушка решилась задать вопрос, который не давал ей покоя.
—Книгоед, когда-то ты сказал мне, что драконы не навещают своих родственников.
—Да, так и есть. И теперь я убедился, что так лучше, — проворчал дракон.
—Откуда же Рвилапа знала, как живёт твоя сестра или что произошло со всеми твоими родственниками, со Смертозубом и всеми остальными?
—Смертоклыком, — поправил её Книгоед. — Что касается моей сестры, думаю, что она достигла совершеннолетия и теперь бывает на сборищах у Пеклова Котлована. Моя матушка, должно быть, там с ней увиделась, и Огнебуря сдуру ляпнула ей что-то про этих своих музыкантов. Ну, я-то уж теперь предупреждён и буду пасть держать на замке.
—А что это за Пеклов Котлован?
—Это остров, где мы, драконы, спариваемся. Все совершеннолетние драконы, то есть те, кому за двести десять лет, прилетают туда весной каждого седьмого года. Те, у кого ещё нет пары, сражаются — драконы с драконами, а драконихи с драконихами. Ну, вроде как у вас, людей, рыцари сражаются на турнирах. Дракон-победитель спаривается с драконихой-победительницей; дракон, занявший второе место, — с драконихой, получившей второе место, и так далее. Потом устраивается всеобщая огненная пляска, а после этого все разлетаются по своим логовам. На поединки уходит много времени. Пока молодёжь сражается, драконы постарше разговаривают: хвастаются, сплетничают и обмениваются новостями. О гибели Смертоклыка и Красносполоха Рвилапа, должно быть, услышала от их драконих.
—Откуда ты всё это знаешь? — изумилась Магда. — Тебе это твоя мать сейчас рассказала?
—Нет, я просто знаю. Когда дракониха-мать вдыхает искру своего огня новорожденному дракончику, она передаёт ему и всякие знания о том, как быть драконом. Наверное, когда Рвилапа передавала огонь мне и Огнебуре, она его как-то не так выдохнула, вот мы и получились у неё такие... — угрюмо закончил он.
Девушка долго всё это обдумывала. В то время, когда они ещё только готовились к путешествию, Книгоед упомянул о своей матери и сделал кое-какие замечания об обычаях драконов. Однако Магда никогда по-настоящему раньше не задумывалась о нравах его соплеменников или об отношениях между ними.
—Книгоед! —вдруг прошептала она. Дракон уже отходил ко сну, но встрепенулся в ответ на её тревожный шёпот.
—Что? Что такое?
—А тебе тоже придётся явиться туда, в Пеклов Котлован? И сражаться там? Это опасно?
—До этого осталось ещё десять лет. А там уж —да, я должен буду лететь туда. Я полагаю, что сила дракона зависит в основном от того, насколько сильна власть, которой он питается, и насколько она ему подходит. Моя мать права, драконы-златокопители часто оказываются сильней других. Я не думаю, что до меня были драконы-книгоеды, так что я не знаю, каково влияние книг по сравнению с другими видами драконьей пищи. Но пока книги мне хорошо служили, они мне подходят. Может быть, вода из Солёного Источника даст мне способность создавать книги, — голос его стал мечтательным. — Создавать стихи — это, наверное, великое могущество, может быть, величайшее на свете.
Наступило молчание. Через несколько минут снова послышался тревожный шёпот:
—Книгоед, а у тебя и правда чешуйный лишай? Это опасно?
—Да не было у меня этого никогда. Мне вполне хватает минералов в красках, которыми расписаны книги.
Следующее утро Магда и Книгоед провели в подготовке к путешествию по туннелю. Они решили, что будет безопаснее оставить лошадей в травянистой лощине у ручья. Судя по её словам, Рвилапа не охотилась на домашних животных. А обычные лесные хищники не решатся рыскать в округе драконьего логова.
Полагаясь на описание Рвилапы, они подготовились к многодневному походу: наполнили мехи водой и напекли лепёшек для Магды, а для Книгоеда набили две сумки книгами. Потом увязали всё это в тюки, которые дракон взвалил на спину. Он посоветовал Магде оставить на стоянке браслет с золотым драконом, читающим книгу: у Рвилапы острый нюх на золото, и лучше её не искушать.
—Да, и вот ещё что, — добавил он, явно смущённый, —ты веди себя так, будто ты меня боишься. Ну знаешь, как будто ты— пленная девица.
Магда кивнула, и они отправились к логову.
Ещё до того, как они увидели вход в грот, до них донеслось ровное клокотание драконьего храпа. Книгоед шепнул, что спящего дракона лучше не беспокоить. Они уселись и стали ждать. Через час храп стал менее гулким и наконец прекратился. Вислощёкая морда старой драконихи высунулась из логова и уставилась на посетителей глазищами цвета начищенной меди. Зрачки её сузились, и она что-то пророкотала. Магда, конечно, ни слова не поняла, но ей показалось, что матушка Книгоеда сделала очередное критическое замечание. Так оно и было. В переводе на человеческий язык, Рвилапа сказала:
—Палижар, у тебя в голове ни капли здравого смысла. Ты отправился за тридевять земель только ради каких-то там особых девиц. И что же ты получил после всех этих странствий? Да ведь эта вот — точь-в-точь, как девицы в том самом городе, который я для тебя и выбрала!
Старая дракониха была права. Магда, с её невысокой, крепко сбитой фигурой, русыми волосами и кареглазым веснушчатым лицом, действительно, была весьма типичной представительницей Семи Холмов. Книгоед что-то пробормотал в ответ примирительным тоном. Рвилапа презрительно фыркнула и опустила голову на лапы. Дракон и девушка бочком-бочком проскользнули мимо неё в грот.
Когда они входили в жаркую полутьму грота, Магде вовсе не нужно было прилагать усилия, чтобы изобразить страх. Рвилапа и вправду имела устрашающий вид. Старая дракониха, возлежащая на груде драгоценностей, была исполинских размеров. Она была чуть ли не вдвое длиннее своего сына, а в обхвате превосходила его ещё больше. Как и Книгоед, она была покрыта чёрной чешуёй, и так же, как у сына, у неё вдоль хребта от макушки до самого конца хвоста шли золотые зубцы. Красноватое освещение грота придавало драконихе зловещий кровавый оттенок. Она, должно быть, не раз побывала в жестоких схватках —на многих золотых зубцах были зарубки и выемки, а два или три и вовсе были выбиты. На боках её виднелись длинные шрамы, на задней лапе не хватало двух пальцев. Но не только огромные размеры и боевые шрамы старой драконихи вызывали страх Магды, -- её пугало и неприязненное выражение чешуйчатой морды.
Теперь-то Магде стало понятно, почему Рвилапа считала Книгоеда зелёным, не доросшим до зрелости. По сравнению со своей мамашей он и правда выглядел новеньким, неиспытанным, даже хрупким.
Путники осторожно пробрались мимо тяжёлого хвоста в дальний конец грота. Там, стараясь не наделать шума, Книгоед откатил три тяжёлых валуна, которыми был завален вход в туннель. Он вошёл в чёрный проём, и Магда последовала за ним.
ПРОДОЛЖЕНИЕ <<КНИГИ КНИГОЕДА>> В СЛЕДУЮЩЕЙ ГЛАВЕ