Сжимая палку финской колбасы,
к своей мечте идём двенадцать лун мы.
На полпути к отрогам Джомолунгмы
жестоко обморожены носы,
объедена кора плакучих ив,
отловлены бобры и черепахи.
Андре Шенье закончил жизнь на плахе,
но мы, его судьбу не разделив,
бредём туда, где слышится ку-ку,
где бегают Пеле и Марадона,
где отовсюду лезет беспардонно
живая жизнь, подобно червяку.
Мы голодны, как нищие коты,
мы от цинги беззубы и плешивы,
но мы идём не ради бога Шивы,
а ради безупречной Красоты.
То за спиной свирепствует самум,
то впереди безумствует сирокко,
но Красота, в которой нет упрека,
влечёт за облака наш гордый ум.
Мы колбасу, как учит Моисей,
сожжем в костре на пике Эвереста.
Да будет так, ведь нет иного места,
достойного великой жертвы сей.
Вороны злые каркают в кустах,
стервятники ждут пышного обеда,
но еле слышный голос Кифареда
ведёт нас и развеивает страх.
Не думая о мрачном воронье,
мы движемся туда, где нет печали.
Там звезды аллилуйю прокричали.
Там встретит нас живой Андре Шенье.