Заводя пространные речи,
Обильно орошая бумагу в угоду форме,
Чувствуешь себя сосланным предтечей
На Соловки за не начатые реформы.
Маячит вдали посмертная «слава»,
Впереди долгий путь к родному дому.
Может трезвый сумеет помыслить здраво,
Да не перекрестится, ожидая упавшего грома.
Что изменит признанье просоленных истин,
Когда мысли все о краюхе хлеба,
Если брызги шампанского дымкой виснут,
Перемежаясь с виденьем Бориса и Глеба.
Сыплется с неба мякина манны.
Расставила сеть мировая условность –
Держишься за ариаднову нить обмана,
Принимая обет золотому тельцу за духовность.
А может напрасны разговоры о вечном
И попусту небо лазорит рьяно,
Обещая ток-шоу и райские встречи
В богемных кругах без провинциальности изъяна.
Мелкими оспинами высыпают звёзды ночи.
Не пристав к бумаге, сгорают залётные мысли.
Воспалённые губы не шепчут «Аве Отче» -
Воспалённое сердце трепещет в струйке жизни.