Дороги, вагоны, солдаты,
Сколько их было? - Не знаю.
Поля превратились в траншеи,
Кровью дожди заменяя.
А дома - вагоны, люди,
Крики, и лающий голос,
Животный ужас, решетки,
От страха седеющий волос.
Из труб черный дым, и запах,
Тошнотный, аж до удушья.
Горы тряпок, одежда
И детские погремушки.
И каждый надеется: «Боже!
Меня не убьют, я знаю,
Ведь я не такой как другие!»
А печь все ярче пылает...
Вот хищник когтистою лапой
Вцепился в тюремную робу,
И, как истеричная баба,
Забился в неистовой злобе.
Закрылись ворота и, бросив
Последний взгляд на скопленье
Таких же несчастных судеб,
Он станет земли удобреньем.
И снова вагоны, люди,
Конвейер отлажен практично.
Все только на пользу Рейха,
Неважно насколько цинично.
Трупы, снова и снова,
Сколько их было? - Не знаю.
По осени "высшая" раса,
Хлеб на костях собирает.