В окрестностях Привоза
Нет улочки милей,
Зовётся, без вопросов,
Фамилией моей.
По Прохоровской улице
Шагаю, по родной,
Здесь раньше много жуликов
Гуляли в час ночной.
Вопрос вам задавали,
Как будто бы, простой,
Но, тут же раздевали,
С улыбкой озорной.
Той улицей уютною,
Гулял Япончик сам,
С ватагой своей мутною,
Кумиром светских дам.
Тут Прохоров жил Осип -
Известный мещанин,
Внимания попросим,
И Бабель, гражданин. *
Один исправно лавки
С товаром содержал,
Второй - лежал на травке,
За жизнью наблюдал.
Нелёгкий труд бандита
В рассказах описал,
И очень даровито,
Весь мир его признал.
Япончик и Котовский
Известны стали нам,
Жгли камень философский
По Бабеля трудам...
И каждый, зная дело,
Внёс свой особый вклад,
Одесса чтоб звенела,
И шёл гешефт на лад.
* http://stihi.ru/2017/02/27/4451
Осип Прохоров был одесским мещанином, который проживал в предместье
Молдаванки, близ канавы бывшей черты Портофранко.
С 20 июня 1861 года улица уже называется Большая Прохоровская.
Оказывается, об этой улице давно знают, не бывавшие на ней
жители в Англии, Германии, Италии, Испании, США, Турции, Франции -
везде, где переведены книги Исаака Бабеля, который своим волшебным
пером навсегда оставил на своих страницах улицу "Прохоровскую,
чадившую в небо нищим тающим дымом своих кухонь".
Здесь жили бедные, зажиточные и богатые, законопослушные
и не совсем, счастливые и не очень. Но,-
как говорил Бабель, "каждый своим трудом добывал себе пищу"
Торговых заведений насчитывалось свыше ста. На их прилавках, полках,
в ларях, коробах, ящиках, бочках дожидались покупателей самые
разные предметы, продукты, материалы.
Тут продавали сукно из Лодзи и ивановские ситцы, толстенные
амбарные книги и тонкие школьные тетради, громоздкие комоды,
грациозные этажерки и массивные обеденные столы, являвшие собой
"семейный форум", аптекарские товары,"бессмертную" зеленую краску,
коей красили заборчики палисадников во дворах, а также известь, её
торговлю выносили на окраины…
Ходовым товаром считалась вата для пошива одеял, крытых роскошным
малиновым шелком или синим сатином. И постоянным был спрос на
керосин - , которым заправляли примуса, которые нежно шумели в
"фонограмме" старых одесских дворов.
Здесь всегда пахло рыбой и никто не ходил на "Привоз" , ведь всё
можно было купить в магазине Таланова. Рядом с ним была мясная
лавка Прохорова Осипа. В молочные лавки еще на рассвете завозили
свежие продукты, а пекарни пахли свежевыпеченным хлебом.
В магазине Торгового Дома "Чибисов и Ко" всегда была мука для
украинских галушек, еврейских коржиков, одесских бубликов.
По всей улице располагались двадцать гастрономических
магазинов известного на всю Одессу "Товарищества А.К.Дубинина"
при его же колбасной фабрике. Много лет спустя старожилы вспоминали
колбасу "от Дубинина".
О качестве макарон, которые выпускал на Прохоровской
итальянец Пичинелли, сегодня можно только мечтать,
как писал К.Паустовский, о "божественном
вкусе" "Бычки в томате" Черноморско-Дунайской консервной
фабрики, которые слыли " достопримечательностью"
Одессы. Одесса богатела, строилась благодаря этим животворным
процессам. Нарасхват шла продукция расположенных на Прохоровской
двух фабрик весов, "Венской фабрики несгораемых касс", пяти
лесопильных фабрик и кирпичного завода Рубинштейна.
Пользовалась спросом жесть завода Вальтуха, а также
банки для керосина, называвшиеся в Одессе "блацанками", коробки
для монпансье кондитерской фабрики братьев Крахмальниковых,
бидоны, которыми по утрам гремели во дворах молочницы.
В присутственных местах, учреждениях, пароходствах,
торговых заведениях, конторах нотариусов, оттискивали
на документах печати штемпельными чернилами фабрики
Тартаковского и в аптечных магазинах, в будках, киосках при
банях продавали мыло завода братьев Гершонович.
Рядом с крупными предприятиями располагались десятки мелких
мастерских различного профиля: бондарные, белошвейные,
водопроводные, заготовочные, каретно-кузнечные, колесные,
красильные, матрацные, портняжеские, сапожные,
слесарно-механические, токарные, шорные, ювелирные… Среди них
выделялись своей "галантной" специализацией корсетные мастерские
мадам Слепак и Штерн, обслуживавшие всех модных дам Молдаванки.
В 1904 году предприниматели Готлиб и Розенблит открыли первые
иллюзионы на Молдаванке.
На одной только Прохоровской улице располагались более 10
иллюзионов.
В каждом иллюзионе непременно имелся тапер. Во время сеанса
немого кино, тапер, расположившись в зале и поглядывая на экран,
играл на фортепиано, фрагменты различных музыкальных
произведений, стараясь, чтобы они соответствовали
каждому эпизоду фильма: веселому, грустному, трагичному,
драматичному, торжественному... Тапер так искусно соединял эти
фрагменты импровизированными вставками, что зрители слышали
музыку, будто специально написанную для демонстрируемого фильма.
Вспоминал тапер Роман Гроссман: — Я часто играл наши
еврейские мелодии, потому что их с первых же аккордов
«схватывала» публика на Молдаванке, среди которой, сами
понимаете, сколько было наших!»
Таперы «доиграли свое» аж до появления звуковых фильмов, а
организация кино в Одессе совершенствовалась постоянно.
Постепенно обустраивались и иллюзионы, приобретая черты
настоящих кинотеатров — касса, фойе, зрительный зал, буфет,
случалось, и телефон. Но неизменной оставалась эксцентричная,
свободная в своих эмоциях публика. Зрители сидели с бумажными
«фунтиками» и дружно лакомились семечками, что не мешало им
одновременно вставлять свои замечания.. Медленно
проходивших по рядам окликали традиционным вопросом: " У тебя шо,
папа-стекольщик?», громко комментируя происходящее
на экране: «Тю! Бока, как у Ривкеле с Дальницкой угол
Головковской!», «Похож на шмаровоз, а?»,
«Тикай отсюдова, шлимазол!», время от времени выдавали «команды»
киномеханику: «Крути быстрей!» или, наоборот, «Кто за тебе
гонится, кто?!», потому что он крутил ручку аппарата и не всегда
«попадал» в те 16 кадров в секунду, которые обеспечивали проекцию
в режиме реального времени. «Сольные партии» зрителей звучали
на фоне таперской музыки и постоянного ровного шепота-разговора,
возникавшего из-за того, что грамотным приходилось
вслух читать титры неграмотным. Словом, все было так, как потом
отметил в записной книжке Иехиель-Лейб Файнзильберг, он же Илья
Ильф: «Он вел себя как в дешевом кино, «Слон» на Мясоедовской
улице».
В начале программы «крутили» короткую «видовую» картину —
Испания, Греция или, скажем, благословенная земля Палестины,
после нее — комическую «короткометражку», зачастую с «королем
смеха» Чарли Чаплином.
Но «гвоздем» программы были полнометражные фильмы, наподобие
«Рабыни греха» или «Вампиров», и «Отец Сергий» по рассказу Льва
Толстого, выпущенный крупнейшим российским кинопредпринимателем
И. Ермольевым... Летом 1911 года.
В 1916 году на экранах иллюзионов Молдаванки появилась сама
Молдаванка — в нашумевшей повести Семена Юшкевича «Улица».
Сегодня она пылится в киноархиве. Это трагичная история
тринадцатилетней девочки Сони из нищей еврейской семьи на
Молдаванке. Она недавно была переиздана одесским издательством
«Оптимум» и распродана в считанные дни.
В 1910-х годах в иллюзионах Молдаванки играл сбежавший из
«Гамбринуса» от громкой славы Сашка-скрипач в неизменной своей
кепке с лаковым козырьком, его пасынок Моня, пианисты В. Дорфман
и Фидман, скрипач В. Тилис, виолончелист Робин, трубач Абрам
Кодымер.
Еврейские народные мелодии составляли значительную долю их
репертуара наряду с модными тогда польками и вальсами «Соловей»,
«На сопках Маньчжурии», «Грезы любви», «Разбитая жизнь»
и «Амурские волны» — сочинение военного капельмейстера
Макса Кюсса с Екатерининской, 1, впоследствии погибшего
в Одессе.
Для многих жителей Молдаванки музыкальные номера в иллюзионах
были единственной возможностью послушать «живую»
музыку в благопристойной обстановке. Для этого даже не
нужно было заходить в иллюзион. Музыка звучала на всю улицу.
Она выплывающая из приоткрытых дверей «Гиганта» или «Слона».
В конце 1900-х годов здесь обосновался кинопрокатный бизнес.
Вечерами,когда прикрывались магазины, пустели мастерские, затихали
заводы, хмельной говор доносился из винного погреба
Коварского и гремела "машина" в чайном трактире Косенко,
гирлянды разноцветных лампочек вспыхивали у дверей иллюзионов
"Орел", "Прогресс", "Прохоровский".
Там, "под стон убогого рояля", как писал Эдуард Багрицкий,
зрители искренне восхищались, дружно хохотали, во весь голос
комментировали незамысловатые похождения героев Макса Линдера,
Чарли Чаплина, Дугласа Фербенкса и других звезд юного
кинематографа…
Сегодня на Прохоровской нет ни одного кинотеатра и другая
музыка звучит из окон старых домов - как говорится,
"новые времена - новые песни".
Улицу несколько раз переименовывали. Окончательно её название
было возвращено 2 июня 1995 г.
Ви можете спросить: И шо, это всё - правда?
Честно вам отвечу: Шоб я так жил, правда, мамой клянусь ...
Сегодня все отмечают скорбную дату - день начала вероломного
нападения на нашу Родину 22 июня 1941 года.
В период оккупации к весне 1942 года — в Одессе
было уничтожено около 128 тысяч одесских евреев.
Памятник жертвам Холокоста установлен в самом начале
Прохоровской улицы.
Использованные источники:
Чисто одесский сайт - ODESSKIY.COM
Раздел: История улиц Одессы
Программа ТВ "Где идём"
Отклик:
"Школа имени мине"
Пётр Соломонович Столярский
"Улица имени мине"
Евгений Прохоров
Живёт здесь Прохоров Евгений,
И тут всегда Одесса с ним!
Желаем, чтоб поэта гений
Был для других недостижим.
Талант поэта многогранный
И умственный потенциал,
С рождения природой данный,
Чтоб вечно, как алмаз блистал.
И вот сегодня мы Евгения,
Все вместе, дружно, как один,
Хотим поздравить С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ,
Желаем счастья до седин,
Здоровья, радости, везенья
И творческого вдохновенья!
Бокал наполнив свой сейчас,
Мы, Женя, будем пить ЗА ВАС!!!
Ирина Волокина
Гиляровский с москвичами отдыхают у печи,
Чаю с сушками вкушают, поедают калачи,
Потому как здесь - в Одессе, Молдаванке и Привозе
Женя обо всем вещает и в стихах, и в дивной прозе.
Наталья Николаевна Максимова