Пылал ПОЖАР обугленных страстей,
ОНА СОБОЮ всё и вся сжигала,
чтоб обернуться пепелищем в ней,
совсем ЧУТЬ-ЧУТЬ ему НЕ доставало.
Но лишь в ОГНЕ желал он погибать
и ОНЫЙ обнимал его жестоко.
И чтобы СМЕРТИ сладость испытать,
спешил он торопиться РАНЬШЕ срока.
И чтоб ОНА, как МОЛНИЯ сошла
и чтобы непременно прямо в СЕРДЦЕ.
И пеной аж, ГРОЗА чтоб изошла
громя БЛАЖЕННЫХ, словно иноверцев.
И было ЛИШЬ в ЛЮБВИ ему дано
клубиться ДЫМОМ сладостно и ЯРО
и ЕСЛИ повезёт, то суждено
сгореть НЕ БОЛЬНО в языках пожара.
И даже ТЕ, кто был испепелён
и от кого осталось ТОЛЬКО тленье,
готовы были возвести НА ТРОН
ЕЁ царицей СМЕРТНЫХ наслаждений.
УБЕЙ МЕНЯ, но ТАК чтоб был убит
сиюминутно, враз – одномоментно!
И я среди ИНЫХ, замшелых плит,
ЖИВЫМ восстану «СМЕРТИ» монументом!