Исповедь палача (поэмбук)
"Та осень искрила словами И крыла багряным плащом, Всё это случилось не с нами, Я стал для себя палачом.
Просила в слезах о пощаде, Не дрогнула мести рука, Горели огни на лампаде, Мне черти шептали: «Пора!»
Глушила тоска беспробудно. Кутил, прожигал в кабаках, Вся жизнь показалась занудной, И таяла на бугорках.
Забыл всё, что сердце хранило, И душу на кон положил. Нутро моё будто бы сгнило, И биться уж не было сил.
А смерть приходила с улыбкой, Ждала каждый раз у дверей, Рубашку давала с нашивкой, Моих забирала друзей..."
Морковно жестокое
Сигирийские древние скалы
И огни НА лампаде в глазах,
Палачом стал я в ночь на Купалу,
Но об этом… сегодня узнал...
Когда осень искрила словами,
Предлагая забыться в вине,
Я моргал, как собака, глазами
И "Ку-Кук" написал на стене.
Жизнь бугор, как супруга занудна,
Правда общее есть в бугорках,
Их найти, я признаюсь вам, трудно…
Как носки под кроватью, в углах.
Я в стихах, как морковь в огороде
И с улыбкой смотрю с высоты,
На других... на редисок в укропе,
Надо будет им сделать "кранты".
Я палач и "Нутро моё сгнило",
Для спасенья нужна мне вода,
40 градусов, что вы забыли,
А не то вас в подвал навсегда,
Брошу я, как гнилую картошку
И всплакну об ушедших друзьях...
О лучке, о селедке Алешке,
Обо всех кровожадных стихах.