Малышка-Люси отстегнула манжеты,
убрала с рояля богемский хрусталь,
придвинула стульчик – и неженки-ноты
встречали торжественно-чувственный вальс.
Воспитан он был в дорогом пансионе,
умело здоровался с дядюшкой-креслом
и с тетушкой-вазой болтал о бульоне,
но был по натуре шалун и повеса.
И в час, когда август достиг апогея,
бесовее чёрта стал воздух в саду,
прервал он с маркизом-диваном беседу
и прыгнул в окно у гостей на виду.
Не с той ли поры, говорят старожилы,
лишь только забрезжит над городом август,
в больших небесах, в облаках белокрылых
нам чудятся звуки звенящего вальса...