Среди лета жуткой стужей
Закружила вдруг зима,
И на сердце тяжкой глыбой
Льда холодного легла,
Порвалась необратимо
Теплоты взаимной нить,
Ту, что так меня любила,
Ни позвать, ни возвратить.
В ком найти мне утешенье,
Нет такой, как не искать,
Знаю, то, что совершилось,
Надо просто - принимать.
Но когда уже сверх меры
Накопилась маета,
Обратил я мысли к Богу,
Хоть не верил никогда.
Так сказал тогда я небу,
Где хрустальных звезд не счесть:
Боже, сотвори мне Чудо,
Если ты конечно есть.
И услышал вдруг оттуда:
Ну и глуп ты, старина,
Очень близко твое Чудо,
Посмотри же — вот она.
Нет причины мне спускаться
С поднебесной высоты,
Я давно все так устроил,
Чтобы рядом были вы.
Я верну тебе, о, грешник,
Женщину твоей мечты
И секрет тебе открою,
Что ей тоже нужен ты.
Богу веря, в этот омут
Бросился я с высоты
И шептал ей, задыхаясь:
Мое Чудо это ты.
Тосковал, часы считая,
Когда за руку возьму,
Голову, подчас, теряя,
Толь на счастье ль, на беду.
И ночами снились, снились
Глаз зеленые листки,
И не мог нацеловать я
Милых губок лепестки.
Но не тот в ее я жизни.
Знаю, все не так идет:
Обнимая — отстранится,
Прижимаясь — не прильнет,
Тянется ко мне душою,
Чувств, как будто, не тая,
И моя уже, как будто,
И я вижу – не моя.
Нет, не все сказал владыка,
Может что-то утаил.
А, быть может, слишком рано
Я его поторопил.
Может, что-то перепутал
В суматохе божьих дел,
Может, всуе, показал мне он
Не ту кого хотел.
А, быть может, и ошибся
Всемогущий в этот раз,
А, скорей всего, приснился
Мне ночного неба глас.
Наверно просто показался
Неба мне ночной ответ,
Просто сам я все придумал
По тому, что Бога нет.
Видно по судьбе копытом
Вновь прошел коварный бес,
Видно так и проживу я,
Видно нет уже Чудес.