Накину шёлковый халат,
Антип зажжёт огонь в камине,
подаст горячий шоколад
и сельтерской воды в графине.
Дуняша поднесёт лафит
в хрустальном, с вензелем бокале,
к нему, конечно же, бисквит
и фрукты в золотой пиале.
Я сяду в кресло, у огня.
Чтоб слуги мне не докучали,
пусть ждут приказов от меня
в передней. Барин их в печали.
Сегодня господин грустит,
он со своей графиней в ссоре,
не помогает и лафит,
когда душа в таком миноре.
К маман уехала рыдать
моя капризная супруга.
Велю Дуняше чай подать
и песней скрасить час досуга.
Поёт Дуняша хорошо,
но всё ж тоскливо мне без дамы,
уже четвёртый день пошёл,
как та в плену у грозной мамы.
Ложится дума на чело:
неужто поступил я гадко?
С графиней очень тяжело,
хотя и без неё несладко.
Ей, видите ль, не по нутру,
что я её модистку Клаву
два раза хлопнул по бедру.
Я ж барин! Я имею право!
И вот скандал. И я опять
был отлучён от будуара,
а тут ещё вмешалась мать:
мол, я ей дочери - не пара.
Антипка, лошадь запрягай!
Пора расстаться мне с гордыней.
Паду к ногам, хоть брак - не рай,
причём, что с бабой, что с графиней.
Постскриптум: Даже у графьёв бывают проблемы в личной жизни и быту, даже им приходится угождать своим жёнам и терпеть опалу после мелких хулиганств. Граф, разумеется, пал к ногам своей супруги и в слезах расцеловал ручки её злобной маман - собственной, дорогой тёщи. Мужчина покаялся, но спустя две недели, был снова замечен в очередной диверсии - он гладил шею и локоны гувернантке Елизавете Карловне - девицы тридцати годов. Графиня лишила своего супруга интимной близости на неопределённый срок и укатила в Париж с бароном Трахичем для ознакомления с местными достопримечательностями. Наш граф, как всегда, всю злобу выпустил на слуг и безутешно ждал возвращение обиженной дамы целых два месяца. Та вернулась, как никогда, радостной и довольной, простила мужа и жили они долго и счастливо почти полгода.