валькирии спускаются на суд, святые копья с кольями несут, трепещет на ветру одно крыло, плащом дрожащим новое легло. по воле фрейи, гибкой словно сталь, у каждой в срок врастает тонкий стан в тугую спину, чтобы повести, когда на поле шум железный стих. где один слеп, второй подымет взор, небесный край раскинул свой узор на дев, на слезы дочерей и жен, на тех, кто делом древних окружен...
но что до нас великим, мой родной, прими меня, приди в постель за мной, пусть укрывают вьюги потесней под шорох вёльвы, шепчущей во сне.