И все десять симфоний Бетховена разом звучали.
Это волны рычали.
Я стоял на причале.
Мир ходил ходуном, как Карлуша, напившийся водки.
Где-то рядом шныряли подводные лодки.
Мне казалось, я чувствовал запах германской солярки
и предвидел конец, очень скорый, недобрый, но яркий.
Под ногами стонали прогнившие доски причала,
и какая-то птица морская кричала, кричала...
Резкий запах солярки, горелого масла и тины.
Я стоял на причале и думал о людях. Какие кретины.
Я читал на причале письмо.
Это было вначале,
а потом мой корабль отчалил.
Борода адмирала седого струилась над нами,
будто белое знамя.
Я на это письмо никогда не отвечу.
Возвращайся в Пернов, ты мне пишешь,
возвращайся в Пернов, мой кузнечик.
В нашем доме на Чаячьей улице пусто и тихо.
Заболела испанкой Калерия Львовна, портниха.
Ресторан у залива почти опустел и вода точит камень.
Кабаны расплодились, газоны
рыхлят пятачками.
Я гуляю одна, вспоминаю тебя, знаю весь океаном пропах ты.
Вечерами леплю камакякид.
На улице Папли
от молочника доброго запах сметаны и пахты.