Ядерная первая...

 

Пройдёт сто лет, но эти даты чёрные 
Не выветрить и не зарубцевать...            
А люди вновь строения просторные
Сумели над руинами поднять,

И сакура с листвою нежно-алою
Здесь радует как сотню лет назад…
Но старики, в те дни детишки малые,
С тревогою на облака глядят.

То поздним летом, накануне осени,
Здесь «боинги» гудели в облаках
И на прощанье что-то сверху сбросили,
И сотня солнц сверкнула в небесах!

Интуитивно защитили матери…
И грянул гром, и вырос дивный гриб…
А что потом, никто из вас внимательно
Не помнил, в тот же миг к земле прилип...

Звенели стёкла и строенья рушились,
И грохот, и огонь, и едкий дым...
— Молитесь, дети! Видно, бога слушались:
Один из ста остался невредим!

А сотни тысяч заживо сожженные
Мелькнувшим в небе ядерным лучом,
В мгновенье ока им испепелённые,
Все превратились в пепел этим днём.

И даже те, кто в первые мгновения
Не чёрной тенью вырос на стене,
Стал жертвою слепого облучения,
Когда уходишь в муках и во сне...

И разве что, живущим на прощание,
Подаришь клин бумажных журавлей,
Пред тем, как с этим миром расставание
Они подарят крестнице своей.

О, Хиросима! Ты как спичка серная!
А следом Нагасаки…
И теперь,
Чтоб ни было, ты вечно будешь первая,
Кто навсегда закроет миру дверь.