В душе твоей все заняты места –
вторая я, считая от хвоста.
И потому в четверг после разлуки
ты грустно возвращаешься домой,
не смотришь на протянутые руки,
бросая взгляд торжественно-чужой.
Взяв на себя ответственную роль –
вот твой диван, и ты на нём король –
и потому, изрядно потрудившись
с реестром полагаемых наград,
в величье королевском утвердившись,
казнённых расставляешь в долгий ряд.
И кто-то был напуган и прощён,
и кто-то был бронею защищён,
а кто-то – беззащитный и наивный.
Но строго персональная вина
заботой королевскою всесильной
доказана (зачем-то…) и сполна.