Вечер чёрной кошкой
проскользнул в окно.
На столе ни крошки,
в комнате темно.
Крыса пробежала,
ей не до гостей.
Холодом пробрало
прямо до костей.
За окном стреляют,
слышен громкий смех.
Рождество встречают
люди, как на грех.
Кто же мне ответит,
в чём моя вина?
Праздник на пороге, -
в доме ж ни хрена.
Будто испарилась
вся моя семья.
Выстрелов боятся
дочь и сыновья.
Снег перед глазами,
двери на замке.
В кружке лёд не тает,
жизнь на волоске.
Ложечка в стакане
тихо дребезжит.
Голова в тумане,
голос мой дрожит:
- Бог, Отец мой Сущий,
небеса раскрой,
дай мне хлеб насущный,
сжалься надо мной.
Ангел мой спаситель,
мочи нет терпеть!
Мне бы твои крылья
взять и улететь.
Где мои родные,
где мой Ленинград?
Ангел отвечает:
«Ты не виноват.
Вспомни своё детство,
вспомни свой ГуЛаг.
Небо голубое -
ты ему был рад?
Всё, что заработал,
получил сполна:
пенсионным фондом
правит сатана.
Потерпи немного,
не горят мосты.
Скоро приземлимся -
отдохнёшь и ты.
Самолёт садится,
полоса видна...
Чашу своей жизни
ты испил до дна.
Боже, твой ревнитель,
за твою вину
всех детей накажет
и твою жену...»
(Исход 20:6.
"Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель,
наказывающий детей за вину отцов
до третьего и четвертого рода.")
* * *
Встать бы на колени,
только нет уж сил.
Видно не о том я
Бога попросил.