Август, и закат сухой, как порох.
Ворон каркает, и карканье – к несчастью…
Вечер. Кашеварят в легионах –
Запах дыма, пряностей и масла.
И понтифику теперь не до мистерий,
И судьба над императором смеётся…
Спит на бивуаке Марк Аврелий –
И мудрец, и воплощенье благородства.
Недовольство в метрополии и скука.
Скалит зубы римская волчица…
На базаре асс - пучок латука,
Дороги и рыба, и пшеница.
И квириты, и рабы, и чужестранцы
Зрелищ ждут, но пусто в Колизее.
Беспробудно пьют преторианцы,
И бесчестят императора плебеи.
Хамы всё бездарней и наглее,
И столица задыхается от вони…
Чернь считает – было веселее
При Калигуле и даже при Нероне.
И в судьбу не верят, не поверишь
Ни в богов, ни в императора тем паче.
И скучают римляне без зрелищ,
И не радуют их хлебные раздачи.
И ни Зевса не боятся, ни Аида…
Ни души в них нет, мой друг, ни сердца…
Рим погиб. О боги, это быдло
За похлёбку всё отдаст и за сестерций.
За вином витийствует сенатор…
Маркоманы взбунтовались - неспокойно…
Служит Риму старый император
Мужественно, стойко, обречённо.