Махалакшми Ма!
К нам приди Сама!
О Краса Богов,
Матерь Махалакшми!
Ты, Любовь миров
В златотканой яшме,
Ты, Гармоний высь,
Чудо Благодати,
Сердцу отзовись,
Махалакшми Матерь!
Махалакшми Ма,
Солнечная Дева!
Ты приди Сама
К нам, во мрака чрево.
Махалакшми Ма,
Сердце Благодати!
К нам приди Сама,
Сладостная Мати!
К нам приди Сама,
О Любовь Вселенных,
Бездн медвяных Ма,
Светоч Сфер нетленных!
Махалакшми Ма,
Сердце всех вселенных,
К нам приди Сама
Солнцем Сфер блаженных!
К нам Сама приди,
Радужная Дева,
В плоти воплоти
Божьих арф напевы!
Махалакшми Ма,
Солнце Благодати,
К нам приди Сама,
О Блаженства Мати!
Молит Тьма сама
Стоп Твоих услады!
К нам приди, О Ма,
Душ мольбам — в награду!
*
Махалакшми, явись!
Всем сердцам отзовись!
К душам всем прикоснись!
О, во всех проявись!
Ритам Мельгунов
Весна 2011
Иллюстрация — картина «Лакшми» моей племянницы Ксюши Яковлевой, написанная недавно. :) К сожалению, реальные восхитительные цвета этой картины на компьютере воспроизвести не удалось...
Мой фотопоэтический сайт:
www.Ritam.ru
Богиня Махалакшми — ипостась Божественной Матери Мира, ее Личность Красоты, Любви, Гармонии, Процветания.
*Шри Ауробиндо о Махалакшми*
Мудрость и Сила — не единственные проявления высочайшей Матери; в ее природе есть тончайшая тайна, без которой Мудрость и Сила не обладали бы полнотой, а совершенство не было бы совершенным. Над ними — чудо красоты вечной, неуловимая тайна божественных гармоний, покоряющее волшебство неотразимого вселенского очарования и прелести, которая влечет друг к другу вещи, силы и существа, удерживает их в сочетании, [то есть] сводит и объединяет их так, чтобы незримая Ананда могла прикровенно вести свою игру и творить из них свои мысли и образы. Это аспект МАХАЛАКШМИ, и нет ни одной ипостаси Божественной Шакти, который был бы милее и привлекательнее сердцу воплощенных существ. … С радостью и алканием все устремляются к Махалакшми. Ибо она источает очарование упоительной сладости Божественного: пребывать подле нее — глубочайшее счастье, ощутить ее в сердце своем — превратить существование в экстаз и чудо; прелесть, очарование и нежность излучает она подобно тому, как солнце — свет, и на чем бы ни остановила она чудный свой взор, чтобы ни одарила прелестью своей улыбки, тотчас душа захватывается, пленяется этим и погружается в глубины неизмеримого блаженства. Прикосновение дланей ее сродни действию магнетическому: сокровенно, тонко и мягко очищает она ум, и жизнь и тело; там же, где налагает она стопы свои, тотчас изливаются чудные потоки пьянящей восторгом Ананды.
Однако не так легко удовлетворить требованиям этой чарующей Силы [Ипостаси] или хранить ее присутствие. Красота и гармония ума и души, красота и гармония мыслей и чувств, красота и гармония всякого поступка, всякого действия, красота и гармония жизни и всего, что нас окружает, — вот требования Махалакшми. Там, где есть созвучье ритмам сокрытого мирового блаженства, где есть отклик на зов Всемирной Красоты, где есть согласье и единство многих жизней, обращенных в ликующем потоке к Божественному, — в такой атмосфере согласна она пребывать. Но все уродливое, дурное и низкое, все жалкое, грязное и убогое, все зверски-жестокое и грубое вызывает у нее отвращение и препятствует ее пришествию. Не придет она и туда, где нет любви или красоты, или где они неохотно появляются на свет; если же они смешаны с низменным, обезображены им, она тотчас уходит, не заботясь о том, чтобы изливать свои щедрые дары. Если находит она себя в сердце человеческом окруженной самостью, ненавистью, подозрительностью, злобой, завистью и раздором, если в священном храме — смешенье вероломства, алчности и неблагодарности, если грубые страсти и низкие желания умаляют [всю] преданность [ей], то ненадолго задержится в таких сердцах премилостивейшая и прекраснейшая Богиня. Божественное отвращение охватывает ее и она удаляется, ни на чем не настаивая и ни к чему не принуждая, ибо такова уж ее природа; или же, сокрыв лик свой, ожидает она, пока не будет отвергнуто и не исчезнет совсем это горько-ядовитое дьявольское вещество, — лишь тогда восстановит она свое счастливое влияние. Нет в ней благоволения ни к аскетизму с его наготой и суровостью, ни к подавлению глубочайших движений сердца, ни к жесткому отвержению прекрасного в жизни и в душе. Ибо именно через любовь и красоту налагает она на людей узы Божественного. В ее высочайших творениях сама жизнь становится великолепной работой небесного искусства, а все существование — поэмой священного восторга; все богатства мира сводятся воедино и перераспределяются для высочайшего порядка, и даже самые простые и обычные вещи становятся удивительно-прекрасными в ее зрящей всеединство интуиции и дыхании ее духа. Принятая сердцем, она возносит мудрость к высочайшим вершинам чуда и посвящает его в мистические тайны экстаза, превосходящие всякое знание; самоотверженью и преданности через нее ответствует пламенной любовью Божественное; силу она обучает ритмам, которые поддерживают гармонию и соразмерность ее проявлений; совершенство осеняет она чарами, дабы было оно вечным.