Я люблю тебя больше, чем можно сказать;
Много больше, чем суть обладания.
Все не то — по-звериному жадно желать,
Все не так — в безысходности знания.
Почему ты молчишь? Для чего ты пришла?
Ради внешнего соединения?
Чтоб укрыла от них острой нежности мгла
Без названия и назначения?
Чтобы вздохи слились и смешались совсем
В терпком воздухе у изголовья,
Между полупустым опьянением тел,
Безупречных и полных здоровья?
Говорить позабудь — смысл, он не в словах,
Не в движениях плоти любимой,
Не в слиянии мыслей, не в сладостных снах
И не в слабости неповторимой.
Каждым мигом вскрываю я смысл тебя,
Близкой этой земле, чуждой небу;
Насыщаю лишь плоть, вновь о звездах скорбя,
Им бросая мечты не потребу.
Скинем, скинем с себя оболочки людей,
Обратившись в животные страсти.
Только голой и только всецело моей
Ты узнаешь цену своей власти.
В темноту я скользну первородной змеей,
Раздвигая границы сознания.
Захлебнешься ль со мной разделенной слезой,
Заключающей скорбь мироздания?
Нет, воде ты сродни, и течешь как она,
И естественно и непреложно...
И меня вновь и вновь накрывает волна -
Увидать звезд со дна невозможно.
Я хочу, хочешь ты, и пылают тела,
Пожирая умы вожделением.
Вместо крови — дурман внутри слившихся вен,
Вместо личностей — исчезновение.
Ты становишься мной, я — тобой до конца,
Переполненным негой сосудом,
Без желанных примет, очертаний лица,
Неподвластных таким альтитудам.
Принимая сплетение за высшую блажь,
Ты кричишь и горишь в нетерпении,
А могла стать счастливой навеки сейчас
И забыться в бессрочном забвении.
Быть возможно, и я; только таинства звезд,
С небосвода мерцающих ярко,
Я предать ради нас никогда не смогу,
Как с тобою мне не было жарко.
Отдаю — пусть они заберут красоту,
Грациозность и легкость и нежность;
Изувечив тебя, как себя, сквозь тщету
В экзистенции кану безбрежность.